Цыганское проклятье

Форш Татьяна Алексеевна

– Я ждала тебя, Алешенька, – неожиданно вымолвила Мария. – Только поздно теперь, я больше не принадлежу этому миру. После Рождества поеду в Петербург, там приму постриг, а как построят монастырь, вернусь сюда.

Алешенька.

Собственное имя в ее устах звучало прекрасной песней, проливалось хмельным медом, пьянило и дурманило.

– Еще не поздно все поменять. – Алексей обнял ее плечи и заглянул в небесные глаза. – Я жениться на тебе хочу.

Щеки

девушки вспыхнули еще ярче. Она высвободилась из его объятий и покачала головой:

– Я не могу. Дала обещание папеньке и перед иконами молилась. Теперь уже не поменять ничего! – Она взглянула на него, точно ища подмоги.

– Скажи, что не любишь меня, и я уйду. Сейчас же кучера позову, и больше никогда меня не увидишь.

– Я не могу этого сказать, потому как солгать придется. И отпустить тебя нет никаких сил. Что же мы натворили, Алешенька?

– Я все исправлю, – горячо пообещал он, – мы вместе исправим. Поедем к твоему отцу, руки твоей просить стану. – Он обернулся и зычно крикнул: – Игнат! Игнат, где ты?

Слуга появился так быстро, словно ждал, когда его позовут.

– Чего шумишь, барин? Здесь я.

– Готовь лошадей, мы уезжаем.

– Да куда мы поедем, темнеет уже. Давай до завтра отложим.

Алексей огляделся. Вот еще мгновение назад солнце садилось, а теперь уже и небеса потемнели, только тусклый свет луны, что заставлял пушистый снег вспыхивать мириадами блесток, да факелы, что пылали на столбах и прогоняли темноту, заставляли ночь отступать.

– Завтра, значит, завтра, – махнул рукой Алексей, – ступай, Игнат.

Его голос заметно повеселел. Всего одна ночь отделяла его от счастья. Еще одну ночь он переждет. Лишь бы матушка не стала волноваться.

Жесткая лежанка, на которой снова пришлось спать, теперь казалась пуховой периной. Игнат остался ночевать с рабочими. Алексей подозревал, что тот будет пьянствовать всю ночь, но, зная своего кучера, не волновался. Утром тот будет как стеклышко.

Хорошо бы и ему уснуть, но мысли не давали покоя. Алексей то видел радостное лицо матушки, когда он будет знакомить ее с невестой, то представлял их с Марией будущую жизнь.

Дверь отворилась бесшумно. Затаив дыхание, он стал прислушиваться к крадущимся шагам.

Неужели воры? Но откуда им взяться в церкви?

Может, Игнат решил вернуться?

Впрочем, в церковных воров Алексей поверит больше, чем в Игната, который откажется от самогона.

В призрачном лунном

свете ему удалось разглядеть невысокую фигуру, одетую во что-то бесформенное. Кто-то подходил к нему, явно не желая быть замеченным. Дождавшись, когда ночной гость подойдет совсем близко, Алексей одним неуловимым движением бросился на злодея и повалил того на пол. Тоненько ойкнув, гость затих. Лишь грудь часто-часто поднималась, да сердце колотилось, как беличий хвост.

– Алешенька… – послышался прерывистый шепот. – Это я…

– Марьюшка?! – Он помог девушке подняться, усадил на лежанку. – Прости…

– Это ты меня прости. – Ее глаза лихорадочно блестели в ночном сумраке.

– За что, родная? – Он привлек ее к себе.

– За то, что испугалась. За то, что умереть хотела, потому что жизнь без тебя – не жизнь… – Она вдруг приблизилась. Чувствуя жар ее желанного тела, Алексей не удержался и нашел ее губы. Сжал девушку в объятиях.

А дальше все было как во сне. Мария не сопротивлялась, а, напротив, охотно отзывалась на жадные ласки. Серое платье, которое он успел возненавидеть, больше ничего не скрывая, упало на пол, где ему было самое место.

Он не хотел спешить, понимая, что все это для нее впервые. Мария полностью ему доверилась, отдаваясь в его власть, и он принял ее дар. Он нежно вел ее по тропе блаженства, приближая к краю пропасти, в которой оба они должны были раствориться. Два тела стали одним целым и воспарили над землей. И преграды рухнули. Их больше ничего не сдерживало и не пугало. Их желания стали единым целым. И хотелось только одного – чтобы это никогда не заканчивалось.

Губы искали поцелуя, руки исследовали каждый сантиметр, запоминая изгибы тела. Цветочный запах ее кожи сводил с ума. В какой-то момент Алексею показалось, что мир взорвался яркими звездами. Силы сразу же покинули его.

– Я люблю тебя, Алешенька.

Притянув к себе любимую, он улыбнулся:

– Теперь мы всегда будем вместе!

Утром Алексей проснулся один и поначалу даже решил, что все произошедшее ночью ему приснилось, но забытая на полу шаль говорила об обратном.

Наскоро одевшись, он вышел на церковный двор и огляделся. Все так же суетились строители, приветственно помахал рукой Игнат, но любимой нигде не было.

– Она уехала… – раздалось из-за спины.

Алексей поспешно обернулся, разглядывая Павла.

– Куда?

– В поместье, – ответил священник. – Силантий Матвеевич лично прибыл за дочерью, потому как она впервые не ночевала дома без его ведома.