Да благословит вас бог, мистер Розуотер, или Бисер перед свиньями
Шрифт:
Пич промямлил, что никогда не служил в армии, — в присутствии такой важной особы он весь сжался и поскучнел.
— Ну, значит, то был ваш отец. Прошу извинения! Трудно сказать, какого человек возраста, если он не бреется и не моется.
Пич молча согласился с предположением, что его отец дезертировал трижды.
— Нельзя ли нам на несколько минут остаться вдвоем, — обратился сенатор к Элиоту, — или это идет вразрез с твоим представлением о том, сколь открытым и дружелюбным должно быть современное
— Я ухожу, — объявил Пич, — сам вижу, когда я лишний.
— Полагаю, что возможности этому научиться у вас были богатейшие.
Пич, прошаркавший к дверям, оглянулся на этот выпад и даже сам удивился, как до него вдруг дошло, что его оскорбляют.
— Человеку, который зависит от голосов простых людей, сенатор, не следует говорить этим людям гадости!
— Человеку, не просыхающему от пьянства, мистер Пич, следует знать, что пьянчуг не подпускают к избирательным урнам.
— А я вот голосовал! — Это было явное вранье.
— Если вы голосовали, так, наверно, за меня… Большинство отдает свои голоса за меня, хотя я никогда в жизни с жителями Индианы не заигрывал, даже во время войны. А знаете, почему они голосуют за меня? Да потому, что в каждом американце, пусть он даже вконец опустился, сидит такой же костлявый и гнусавый старый зануда, как я, и еще больше, чем я, ненавидит жуликов и слюнтяев.
— Ну, привет, отец. Вот уж не ожидал тебя увидеть! Приятный сюрприз. Выглядишь великолепно.
— А чувствую себя прескверно. И новости у меня скверные. Решил, что лучше мне самому тебе о них сообщить.
Элиот озабоченно нахмурился:
— Когда у тебя в последний раз был стул?
— О чем ты говоришь?
— Прости, пожалуйста.
— Я приехал не за слабительным. Судя по анализам, желудок у меня перестал работать нормально с тех пор, как был отвергнут законопроект о возрождении нации. Но я здесь совсем не поэтому.
— А сам сказал, что все очень скверно.
— Ну и что?
— Обычно, когда ко мне обращаются с такими жалобами, то в девяти случаев из десяти оказывается: всему причиной запор.
— Сейчас я скажу тебе, в чем дело, и тогда посмотрим, взбодрит ли тебя слабительное. Молодой адвокат, который работал у Мак-Аллистера, Робжента, Рида и Maк-Ги и имел свободный доступ ко всем твоим личным бумагам, дал деру. Его наняли Розуотеры из Род-Айленда. Они собираются загнать тебя в суд. Хотят доказать, что ты сумасшедший.
Взревел будильник. Элиот подхватил часы и направился в красной кнопке на стене. Он сосредоточенно следил за ходом секундной стрелки. Губы его шевелились, он отсчитывал секунды. Вытянув средний палец левой руки, он нацелился, ткнул им в кнопку и привел в действие пожарную сирену — самую пронзительную во всем Западном полушарии.
Душераздирающий рев отшвырнул сенатора
Элиот отпустил кнопку. Горластая сирена захлебнулась собственным ревом и перешла на безостановочное гортанное бормотание: брл, брл, брл.
Никакого пожара не было. Просто в Розуотере наступил полдень.
— Ну и сумасшедший дом! — скорбно вздохнул сенатор и медленно выпрямился. — А позабыл все, что хотел сказать.
— Может, оно я к лучшему.
— Ты слышал, что я сказал насчет этих негодяев из Род-Айленда?
— Слышал.
— Ну и что?
— Огорчительно я страшно, — вздохнул Элиот, попытался выжать горькую улыбку, но ничего не вышло. — Я все надеялся, что доказывать никогда не потребуется. Кому какая разница — нормален я или нет?
— Ты сам сомневаешься, нормален ли?
— Конечно, сомневаюсь.
— С каких это пор?
Элиот округлил глаза, подыскивая честный ответ.
— Да лет, наверно, с десяти.
— Ты, конечно, шутишь!
— Приятно, что ты ничего не замечал.
— Ты был такой крепкий, разумный малыш.
— Правда? — Элиот растроганно заинтересовался, каким он был в детстве, с удовольствием слушал бы дальше и не думал о мрачных тенях, обступивших его.
— Жалею только, что мм возили тебя сюда.
— А мне здесь нравилось. И сейчас нравится, — с мечтательным видом признался Элиот.
Сенатор слегка расставил ноги, стараясь обрести устойчивость перед тем как нанести сыну удар.
— Возможно, мой мальчик. Но пора тебе уехать отсюда. Уехать навсегда.
— Навсегда? — отозвался Элиот изумленно.
— С твоей жизнью здесь покончено. Когда-то это должно было случиться. И на том спасибо этим негодяям из Род-Айленда, из-за них тебе придется уехать — и уехать немедленно.
— Они-то тут при чем?
— А как ты докажешь свою нормальность на таком вот фоне?
Элиот огляделся, но ничего примечательного не обнаружил.
— А что, разве здесь что-то не так?
— Ты сам отлично все понимаешь.
Элиот медленно покачал головой.
— Знал бы ты, отец, до чего мне все непонятно!