Да, Босс!
Шрифт:
А я стояла, улыбаясь, как идиотка и понимала, что все мои надежды снова рухнули. Нестерпимое поражение для той, у кого совсем недавно отняли всё.
— Кого взять? — уточнила я, когда Галка забрала коробку и потащила в мою комнату. — Только не говори, что там какие-нибудь хомяки.
— Нет. Лучше. Смотри.
Она выудила наружу пищащий комок, в котором я узнала новорождённого котёнка. Он слепо тыкался в её ладонь, ежесекундно открывая крохотный ротик и издавая жалобные звуки.
— Откуда он у тебя?
— Он не один. Их тут четыре штуки. Посмотри.
Я заглянула в коробку, где, прижимаясь к её стенкам, передвигались на дрожащих лапках ещё
— Так откуда они?
— Лида из приюта позвонила. Спросила, как тебя найти. Им сегодня утром подкинули. А выкармливать некому.
— И ты думаешь, что этим займусь я?
— А ты не займёшься?
Я запрокинула голову и расхохоталась. Мне совсем не было весело, скорее, я смеялась над собой. Вот оно — моё будущее. Разведённое нелепое чучело с кучей кошек. Из глаз снова брызнули слёзы, а я ведь пообещала себе, что больше не стану плакать. Я отёрла их тыльной стороной ладони и посмотрела на Галку, пытаясь понять, не шутит ли она.
— Ты серьёзно считаешь, что я должна приютить четырёх новорождённых котят и их… выкармливать?
— Абсолютно.
— То есть, по-твоему, я ни на что иное больше не гожусь?
— Ева, не глупи. И на мне не срывайся. Я подумала, что…
— Подумала она! Забирай свой зверинец и выматывайся. Слышишь?
Я не понимала, откуда во мне взялась эта злость. И не понимала, почему Галка вдруг решила, что мне можно поручить четырёх слепых крошечных животных для выхаживания. Тут самой бы выжить, а не жизни спасать. Выбежав из комнаты и хлопнув дверью, я устремилась на кухню, где достала из буфета початую бутылку коньяка. Такими темпами можно было спиться, но меня это почему-то волновало в самую последнюю очередь.
Вернуться к себе пришлось минут через пять, когда я услышала доносящийся даже из-за двух дверей плач Галки. Подруга ревела в последний раз настолько отчаянно лет в шестнадцать, когда впервые серьёзно влюбилась, а он оказался козлом. И вот теперь обнаружилась рыдающей над маленьким комочком, которого держала в ладонях.
— Гал… ну ты чего? Ты из-за котят, да?
Я тоже почувствовала, что из глаз снова потекли слёзы, уселась рядом с подругой и обняла её.
— Они же умрут… Я же не смогу ими заняться, у меня работа… А в приюте сказали, что вряд ли осилят такую нагрузку. Я же не могу сейчас их отнести на мороз и выбросить, — шептала она, пока котёнок тыкался то ей в ладони, то в свитер. Наверняка был голоден.
— И не надо никуда их выбрасывать. Ты меня прости, я не знаю, почему сорвалась. Конечно, я заберу их себе.
— Правда?
— Да. Только сейчас посмотрим, как ухаживать за ними, и буду я бегать вокруг них с пипетками и бутылочками.
— Ура…
Галка передала мне котёнка и взяла сотовый, в котором начала рыться в поисках нужной информации.
— Ты не представляешь… у меня прямо камень с души.
Оказалось, что с пипетками и бутылками мне придётся бегать вокруг котят не только днём, но и ночью. Постоянно менять грелки в «гнезде», делать специальную смесь, следить за туалетом животных. В общем, к исходу третьей страницы в гугле я поняла, что на мысли об Адаме в ближайшие несколько недель времени у меня не будет. Равно как и на сон. Что, впрочем, меня только обрадовало.
К вечеру выяснилось, что оставить у себя котят я не могу. У мамы началась жесточайшая аллергия, которую было не унять никакими таблетками. Я бегала от корзинки со своим зверинцем к маме в спальню, разрываясь от идей, где мне устроиться вместе с котятами на ближайшие
— У меня у тётки в Хрустальной дом. Не очень большой, но тёплый. Если тебя устроит, я договорюсь, чтобы ты там до весны пожила.
— Меня устроит! — заверила я подругу, снова мысленно прикидывая, как довезти туда малышей в целости и сохранности. — Когда можно поехать?
— Завтра утром.
— Боюсь, до завтра мама не дотерпит.
— Тогда ищи машину. Электрички — вряд ли хорошая идея. Я завезу тебе ключи и адрес через час.
Она отключилась, а я побежала собирать вещи. Идея уехать из города, поначалу показавшаяся мне ужасающей, ввиду того, что Адам мог меня не отыскать, если бы у него вдруг возникла такая необходимость, теперь представлялась едва ли не панацеей. Вдалеке от Екатеринбурга мне станет легче дышать. Наверное. По крайней мере, оснований сомневаться в этом у меня не было. И я надеялась, что и не появится.
Первая ночь почти без сна прошла относительно хорошо. Я приноровилась кормить котят из пипетки — бутылку они пока не брали — и даже немного подремала на диване в крохотной гостиной. В целом чувствовала себя я так, будто мне наконец дали сделать глоток кислорода. Я была нужной четырём существам, которые полностью от меня зависели, и это рождало во мне желание жить дальше. Хотя бы на эти пару месяцев, которые понадобятся на то, чтобы котята подросли и окрепли.
Неладное я заметила ближе к полудню, когда трёхцветная малышка, которая плакала почти всю ночь, стала вялой и перестала реагировать на кормление. Я прижала её к груди и принялась искать в интернете хоть что-то по этому поводу, но всё, что попадалось мне на глаза — надежд не внушало.
Одевшись и узнав у Ольги, где можно отыскать ветеринарного врача, я положила котёнка в варежку, а варежку сунула под куртку и помчалась, молясь всем богам, чтобы успеть. В этот момент моё расставание с Адамом показалось мне сущим пустяком. В жизни были гораздо более важные вещи, и гораздо более непоправимые события, над которыми действительно стоило лить слёзы.
Положив маленькую коробку в мёрзлую землю, в которой я чудом умудрилась выкопать ямку, я уселась прямо в снег и разрыдалась. Я плакала не только над маленьким котёнком, которого не удалось спасти. Но и над тем, к чему я пришла после всего, что пережила за минувшие недели. Сидела, засыпая ямку ледяным крошевом из земли и песка, и ревела — в который раз за последние дни. Но главное, что теперь во мне проснулась жалость к самой себе. Наверное, это было то самое чувство, которое помогало выжить. Которое понуждало просыпаться каждое утро и заниматься какими-то делами. Потому что впервые за эти дни я желала этого не для того, чтобы мама, папа и подруги не переживали. Я желала этого для себя.
Отряхнув руки, я посидела так ещё немного, даже не предпринимая попыток стереть безостановочно льющиеся из глаз слёзы, после чего поднялась и пошла в дом. К тем, кто во мне нуждался. И к тем, в ком нуждалась я.
— Слушай, ты их анаболиками кормишь? Они вымахали так, что скоро в корзинке не уместятся, — заявила прямо с порога Галка, которая притащила мне неизменные пакеты с едой. Пару раз в неделю меня навещали подруги. Один раз даже приезжал отец, который помогал по хозяйству, хотя, я прекрасно управлялась и без него. А я ловила себя на мысли, что совершенно успокоилась. Дни проводила за просмотром каких-то передач, бесконечным потоком идущих по телевизору. Вечером читала, сидя на диване, по которому рядом лазали вездесущие котята.