Да, господин министр

Линн Джонатан

– Да… просто это невозможно, – сказал он и замолчал.

Я со страхом подумал, что он этим и ограничится. Однако к нему, слава богу, пришло вдохновение, и он продолжил:

– Потому что картинная галерея – доверительная собственность. Посмертный дар. Или что-то в этом роде.

Я подхватил эстафету.

– В том-то и вся загвоздка! Доверительная собственность. Придется нам, видимо, поискать другое здание под снос. Школу… церковь… больницу. Что-нибудь да найдется, – с оптимизмом добавил я.

У Брайана Уилкинсона от изумления

отвисла челюсть.

– Значит, ты отказываешься от собственного слова? Так и передать избирателям? – с угрозой произнес он.

– Не я, – жалобно ответил я, – а закон.

– Почему же мы узнаем об этом только сейчас?

Возразить было нечего. Дело принимало скверный оборот. При одной только мысли о следующих выборах меня бросило в жар. Трудно даже представить, как развивались бы события, если бы не Бернард. Мой верный добрый Бернард.

Он как бы ненароком подвинул ко мне свою пояснительную записку. Я взглянул на нее и вдруг понял: вот оно, мое неожиданное спасение. Деньги для членов местных советов!

Снова обретая уверенность, я улыбнулся и сказал:

– Послушай, Брайан, давай говорить откровенно. Конечно же, я смог бы довести наш план до победного конца. Но это потребует много времени. И…

Уилкинсон нетерпеливо перебил меня:

– Ну и пусть! Мы столько ждали – подождем еще.

– Да, безусловно, – согласился я. – Но, кроме того, придется пожертвовать чем-то другим. А это другое – чем, кстати, я занимаюсь в настоящее время – увеличение материальной компенсации членам местных органов власти. И, как ты сам понимаешь, я не могу разорваться на две части.

Я замолчал. Никто не произнес ни слова. Все выжидательно смотрели на меня.

– Я хочу сказать, что, если вы настаиваете, можно забыть о компенсациях и вплотную заняться юридическими препятствиями…

Снова последовало молчание. Я терпеливо ждал, пока кто-нибудь его нарушит.

Наконец Уилкинсон не выдержал.

– Хитрая штука – эти юридические препятствия, – неопределенно заметил он.

Было ясно: он отлично понял меня. Сэр Хамфри тоже.

– А в данном случае хитрее не придумаешь, – со значением добавил он.

– Та-ак… – задумчиво протянул Брайан. – И никаких гарантий, что в конце концов их удастся преодолеть?

– Абсолютно никаких, – подтвердил я.

Уилкинсон обвел взглядом своих товарищей. Никто не возражал. Члены совета были поразительно единодушны. Я ударил их по самому чувствительному – по кошельку!

– Что ж, ничего не поделаешь. Раз так, пусть стоит, – со вздохом согласился он. Но тут же добавил, явно желая довести дело с клубом до победного конца: – Может так случиться, что нам в конце года придется закрыть начальную школу на Едж-Хилл-роуд. Этот участок тоже даст нам парочку миллионов фунтов…

Совещание закончилось ко всеобщему удовлетворению. Кризис миновал. Брайан согласился официально заявить в округе, что нам не удалось преодолеть юридические препятствия.

Перед

уходом он пожелал мне успешной работы на благо местных органов власти.

Как только за ними закрылась дверь, сэр Хамфри рассыпался в любезностях:

– Ловкий удар, господин министр, чувствуется рука мастера. Вам остается только повидать премьер-министра, чтобы он официально уведомил вас о новых обязанностях. Ну а я, с вашего позволения, должен пойти переодеться…

– Очередной выход в свет?

– О да, – сказал он, явно не испытывая никакой неловкости.

Тут мне впервые пришло в голову, что «Ковент-Гарден» теперь входит в сферу моей компетенции. А я там практически не бывал!

– Э-э… послушайте, Хамфри, могу я составить вам компанию?

– Да, господин министр! Конечно! – воскликнул он с искренней теплотой.

Должен признаться, мы отлично провели вечер: хорошая музыка, великолепные голоса, изысканная публика, потрясающие бутерброды с осетриной горячего копчения…

Может, я все-таки был не совсем прав? Разве средний класс не имеет права на маленькие слабости? По-моему, имеет!

21

Скелет в шкафу

10 ноября

Сегодня во время очередного совещания, на котором присутствовал и мой старый друг доктор Картрайт, неожиданно возникла довольно-таки интересная ситуация.

Совещание было посвящено проблемам местного самоуправления и в целом протекало на редкость скучно. Как и предсказывал сэр Хамфри, наше министерство растет не по дням, а по часам, соответственно увеличиваются его штаты и бюджет. Мой постоянный заместитель не скрывает удовольствия – он в своей стихии. Но почему же не прибавляется принципиальных решений – моего кровного дела? Вот в чем вопрос.

Мы без особых хлопот разделались с первыми шестью пунктами повестки – ничего интересного, за исключением, разве что, лингвистических уточнений Бернарда, от которых он просто не в силах удержаться. Иногда это становится похожим на манию.

– Итак, пункт семь, – прочитал я. – В чем суть?

– С вашего позволения, господин министр, – начал сэр Хамфри, – я сделаю краткое резюме…

Бернарду явно не терпелось что-то сказать.

– Да, Бернард?

– Э-э… я хотел только заметить… в порядке уточнения, что, в принципе, нельзя сделать резюме, если вопрос даже не начали обсуждать…

Сэр Хамфри (он вообще не терпит, когда его кто-либо поправляет, тем более такая мелкая сошка, как личный секретарь) холодно поблагодарил Бернарда и продолжил свою фразу, давая ему понять, что подобное уточнение излишне и недопустимо.

– Благодарю вас, Бернард, что бы мы без вас делали?… Господин министр, вкратце резюмируя итоги нашего последнего заседания, а также содержание ряда сопутствующих материалов – их вы, несомненно, получили в красных кейсах, – я, с вашего позволения…

– Да-да, конечно.