Да прибудет тьма
Шрифт:
— Что это? — девушка переключила внимание на озеро и с любопытством наблюдала за бурлением воды.
— Русалки резвятся. Заморочили твоего Льёта. Не видит он ничего вокруг, — оборотень улегся, подперев голову рукой, и жевал травинку. Следя за озером, за Веселиной и за шумной троицей в малине.
— Даже так? — место все больше казалось чудным.
— Скучно им, проказничают. Одичали совсем. Мало к ним гостей захаживает. Вот и шалят, — усмехнулся оборотень. — Русалки охраняют озеро. Ибо вода тут особенная. Раны лечит, оживить может, но не всякого
Снова вынырнув, Грег закружил на месте. Две пары женских рук потянулись к нему из воды, обняли за плечи, потащили вниз.
— Занимательно, — внутри Веселины заворочалась ревность. Кололась занозой, что чужие женские руки касаются того, кто завладел её сердцем. — А он не утонет?
— Да что с ним будет?! Он же бессмертный.
— Действительно, что с таким станется? И что, под водой дышать может?
— Он может не дышать, — усы великана дернулись вверх в усмешке.
— Совсем? — Веся вспомнила, как захлебнулась, пытаясь сделать вдох в последний раз под водой во сне. В услышанное слабо верилось. Люди ведь так не могут.
— Совсем, — ответил оборотень. — Переживаешь?
— Я? Да, что ты. Зачем мне переживать за него? — попыталась отшутиться Веселина, скрывая чувства.
— Потому что люб он тебе, — проницательные глаза лучились внутренним тёплым светом.
— Так заметно? — девушка, покраснела потупившись. Обманывать мужчину совсем не хотелось.
— Зачем прятать чувства? Любовь — это прекрасно. Любовь делает нас сильным. Заставляет достигать недостижимого. Наполняет счастьем и даже может вернуть к жизни, — сказал оборотень, на последних словах пристально посмотрев на девушку.
— И делает нас глупыми, — добавила Веселине. Хотелось узнать про Льёта как можно больше и уйти от щекотливой темы. — А в огне горит?
— Пока не сгорел, — ответил серьезно великан.
— Это как? — недоверие сквозило в вопросе.
— На сколько я знаю, жгли его и специально, и нечаянно. И сам он в огонь входил, и в пожарища, чтобы смертных спасти. Живой, как видишь.
Из воды показалась голова Грега. Лицо его искажалось, расплывалось, менялось. Метаморфозы сопровождал женский смех и руки, которые опять потянули бессмертного на глубину.
— Гляди, он уже почернел от злости. Скоро будет самое интересное, — сказал человекомедведь усаживаясь.
Две пары глаз на берегу следили за озером.
— А тебя, кстати, как зовут, — спросила Веся.
— Хм… Не признала значит. Ну ничего, скоро проснешься и всё вспомнишь? — оборотень продолжать жевать травинку. — Тебя я больше знаком под именем Велес.
От удивления глаза девушки расширились. Она глянула на мужчину, не шутит ли.
— И что славянский Бог делает здесь? Среди викингов?
— Так я везде. Только звать могут по-разному. Тут меня Берсерком* кличут.
— Погоди, но, если ты Бог, то почему тебя ранили, — Веселина нахмурилась в попытке разобраться. — Ты же, вроде, тоже бессмертный.
— Не вроде, а бессмертный. А ранили, потому что стрелы заговоренные, а наконечники
— Стоп! — перебила девушка. — Выходит, что тот, кто послал за твоими внуками связан с гнилью, а значит и Сумрачными. И магией владеет или колдовством.
— Выходит, что так, — ответил Велес. Пришла его очередь хмуриться.
— И живет он… этот опасный некто… Как же они деревню назвали. Из головы вылетело, — в задумчивости она чуть не пропустила появление водяных проказниц.
На берег выскочили три русалки. Длинные волосы цвета молодой ряски, скрывали наготу. С мертвенно-бледной кожей они были пугающе красивы. Большие зеленые глаза, тонкие черты лица, алые пухлые губы могли заворожить любого. Коснувшись берега, их чешуйчатые, отливающие сине-зеленым серебром хвосты, разделились на две половинки, превращаясь в стройные ножки. И вот уже не духи воды стояли перед Веселиной, а девы в белых расшитых сорочках.
— Красавчик он у тебя. А сколько в нём страсти, — сказала одна девица и подмигнула игриво. — Я тебе почти завидую.
От таких слов Веся сначала опешила, а потом зарделась смущением. Тепло разлилось по телу.
— Он тобой дышит и пахнет, — проворковала вторая русалка.
— Мы его немножко пощекотали, ты уже не серчай, линдра, — добавила третья, — Велико было искушение. Когда будет ещё случай с таким очаровашкой позаигрывать.
С хохотом русалки прыснули в лес, не оглядываясь, сверкая голыми пятками. Кусты расступились перед ними, пропуская, и сомкнулись следом, закрывая проход. Веселина проводила их взглядом.
— Шалуньи, — сверкнул Велес улыбкой и перевёл взгляд на озеро. — Смотри.
Забурлило оно в центре, заиграло волнами. Из воды на добрую пару метров выскочило чёрное мощное тело и приземлилось на берег, разметав под собой песок.
Часто-часто забилось сердце девушки, закружили бабочки в животе, разгоняя жар по телу. Затаив дыхание, Веселина откровенно рассматривала представшего перед ней Грега. Это был всё тот же Грег, только ещё выше и крупнее. Красные глаза его полыхали огнем. Квадратные скулы поросли лёгкой щетиной. Она не могла отвести взгляда от тонких губ и шрама, пересекавшего лицо и теряющегося в коротких чёрных как смоль волосах. Из них задорно торчали заостренные уши. Рельефные мышцы и кубики пресса на животе, казались бронёй. По обсидиановой коже стекала вода.
Как завороженная приблизилась к нему Веся. Провела пальчиком по мокрой груди альпа. От её непосредственности сталью налились мышцы Грега. Стоял он, боясь пошевелиться и спугнуть это удивительное мгновение. Веселина смотрела на него так, как никто и никогда на него не смотрел. Даже Жизнесвет не дарила ему таких взглядов. Люди боялись вида бессмертного. Оттого он старался не показывать своего истинного обличия. Но Веселина не выказывала страха. В глазах её было столько восхищения, что у Льёта закружилась голова.