Да здравствует король
Шрифт:
Я с силой спихнул Лиру со своих коленей, перешагнув через ее ноги.
Как зверь на охоте, я выслеживал свою жертву. Когда я обнаружил ее стоящей на коленях и нависал над ней, по моему телу пронесся садистский разряд удовольствия, от которого мой и без того полутвердый член стал еще тверже.
Я схватил ее за горло и отшлепал по заднице, причем мои удары становились все более жестокими, когда она произнесла имя Джереми.
От одной мысли, что он увидит ее такой или даже просто заговорит с ней, мне захотелось выколоть ему глаза и накормить его собственным
Но я оставил эту идею на потом.
Я закрыл глаза и откинул голову на спинку дивана, вспоминая звуки, которые она издавала. Крики, мычание, чертовы стоны.
Я отшлепал ее, потому что зверь во мне жаждал этого. Я жаждал этого, испытывая острую потребность.
Я не ожидал, что ей это понравится.
Что она будет выгибаться под каждым моим ударом.
Блять.
Я поднимаю руку, чтобы потереть лицо, пытаясь стереть воспоминания одним и тем же движением.
Рис заходит в гостиную, Феникс за ним.
— Я видел, как Лира вчера выскользнула из гостиной наверху. — Рис говорит с неприязнью в голосе. — Ты снова ее трахал?
— Нет.
— Спасибо, блять.
Я бросаю взгляд в его сторону.
— Не фанат?
— Черт возьми, нет. Она всегда следит за тобой, надеясь, что ты когда-нибудь сделаешь это с ней официально. Она — пиявка, отчаянно жаждущая власти, это жалко. — Он говорит с отвращением.
Он не ошибается. В последнее время она слишком комфортно себя чувствует со мной. То, что начиналось как удобная договоренность, теперь превращается в неприятность, на которую у меня нет времени.
Меня не интересует ни она, ни кто-либо другой, когда речь идет о чем-то более долгосрочном, чем несколько перепихонов. Я никогда не давал ей никаких сигналов, что это нечто большее, чем просто случайность.
Непринужденно.
Незамысловато.
Не лично.
Феникс прикуривает сигарету и делает глубокую затяжку, выдыхая дым все более мелкими кольцами. Какое-то время мы молча наблюдаем за дымом, за тем, как он клубится и расширяется, прежде чем раствориться в небытии.
— Когда Роберт вернется?
Моя спина напрягается. Он упоминал, что будет чаще бывать в городе, чтобы следить за стипендиатами, но мой отец вряд ли был из тех родителей, которые предупреждают о своем появлении.
Я уверен, что следующий его приезд ничем не будет отличаться от всех предыдущих — однажды я приду домой и обнаружу, что дверь в его кабинет открыта, а в коридор доносятся звуки его разговора.
Он найдет какой-нибудь предлог, чтобы позвать меня в свой кабинет.
Сфокусируется на какой-нибудь моей мнимой ошибке, которая позорит семью.
Выбьет из меня все дерьмо.
Забудет.
И вновь повторит.
Казалось бы, жена, бросившая своего ребенка в отчаянии, чтобы уйти от тебя, — это самый большой скандал, но ему даже это удалось. Будучи генеральным директором Crowned King Industries, международной компании, занимающейся ценными бумагами, мой отец имел доступ к мощному PR-отделу, который превратил эту историю в историю отцовского героизма.
Отец,
Какая чушь.
Будучи главой международной компании, занимающейся ценными бумагами, мой отец мог бы также использовать свои безграничные ресурсы, чтобы помочь найти мою мать и привезти ее сюда. Если бы он захотел. Он якобы искал ее пару лет, когда она только уехала, и в конце концов сдался, так ничего и не найдя.
Однажды, когда мне было четырнадцать лет, я спросил, может ли он начать поиски снова.
Он сломал мне руку с такой силой, что у меня до сих пор сохранилась металлическая пластина в лучевой кости, чтобы доказать это. Сообщение было получено громко и чертовски четко.
Я больше не спрашивал.
— Должен быть со дня на день.
Феникс смотрит на меня долгим взглядом. Я вижу, что он колеблется, не зная, хочет ли говорить. Из нас троих Феникс — самый тихий. Когда он решает говорить, он не колеблется.
— Выкладывай.
— Становится хуже.
И ему, и Рису приходилось перевязывать меня после визитов отца. Раньше эти визиты были редкими, и поначалу случалось всего один-два инцидента. Но за несколько лет количество ударов резко возросло, и каждый его визит сопровождался как минимум несколькими сеансами.
Я никогда не обсуждал это с ребятами напрямую. Они молча давали пакеты со льдом и водку, понимая, что ни у кого из нас нет нужных слов для этой ситуации.
Но по мере того, как он становился все более жестоким, я понимал, что они не будут сидеть сложа руки.
Я откинул шею назад так, что моя голова уперлась в диван, и уставился в потолок.
— Я знаю.
— Ситуация с ним обостряется.
Я скрежещу зубами, когда говорю.
— Я в курсе.
— Почему?
— Это все гребаный поход за властью. Вот почему он взял вверх надо мной перед стипендиатами. Просто жалкая демонстрация того, как он пытается установить свое господство надо мной.
От напоминания о нашей ссоре по поводу стипендии у меня сильно сжимается челюсть.
Рис садится вперед так, что его руки опираются на колени.
— И что ты собираешься с этим делать?
— Ничего. — говорю я, затягиваясь сигаретой, которую протягивает мне Рис. — Я собираюсь закончить университет, получить свои деньги, свалить отсюда и никогда больше не видеть этого мудака.
12
До следующего понедельника я доживаю без происшествий. Возможно, моя встреча с Роугом заставила его отступить.
Я вижу его в наших общих классах, он встречает мой взгляд, когда я смотрю на него, но не подает никаких признаков узнавания, не говоря уже о признании того, что произошло в пятницу.