Далёкие милые были
Шрифт:
«Первый раз в первый класс». Первого сентября был дождь. Меня, постриженного под машинку, в школу повёл папа. Из-за дождя нас собирали не в школьном дворе, а в актовом зале. Классы построили в длину, в шеренги по росту. Мой класс – первый «А»; впереди стояли ребята повыше, а я оказался последним. Учительница наша Мария Ивановна, полная, строгая, с синим орденом на груди, повела нас в класс.
Школа мужская – одни мальчишки. Двое или трое моих одноклассников пришли с цветами. Соседом по парте у меня был Вовка Савин. Я хотел сидеть с Колькой Николаевым из нашего двора, но грозная Мариван (так мы с первого дня звали учительницу) решила по-своему.
Сосед Вова проверил чернильницу –
– Здесь школа, здесь не балуются. До конца урока будешь стоять в углу.
Так начались школьные годы.
К 7 Ноября, который был красным днём календаря, мама моего одноклассника Саши Тихомирова организовала концерт. Кто-то пел, кто-то стихи читал. Меня взяли в группу клоунов Петрушек. Первым – самый длинный по росту – шёл Сашка Тихомиров, за ним Сашка Пасынский, третьим – Серёжа Неклюдов, четвёртым – Шишкин, и замыкал шествие клоунов я. Мама Тихомирова репетировала с нами куплеты, учила пританцовывать. Надели нам на головы колпаки с кисточками, нарисовали губной помадой красные кружочки на щеках, на шею прицепили воротники с бумажными лентами. Учительница пения заиграла на пианино, и мы, припрыгивая враскорячку, двинулись на сцену. В зале сидели два первых класса и три вторых.
Тили-дили-динь,Пришёл Петрушка.Тили-дили-динь,Как весел я!Тили-дили-диньСтучу я погремушкой.Тили-дили-диньБубенчики звенят.Как же давно это было, какие разные судьбы у клоунов Петрушек из этой пятёрки… Саша Тихомиров станет хорошим поэтом, а в сорок лет жизнь его оборвёт трагический случай. Александр Пасынский – в будущем доктор химических наук, профессор. Жил он тогда в доме номер 34 по Сивцеву Вражку, где веком ранее квартировал молодой Лев Толстой. Ещё Саша будет писать хорошие песни и исполнять их под гитару. Серёжа Неклюдов – сын детской писательницы Ольги Сергеевны Неклюдовой, второй жены Варлама Шаламова – станет доктором филологических наук, профессором, фольклористом и востоковедом. У Шишкина судьба криминальная – рецидивист, будет приговорён к высшей мере наказания.
Итак, я замыкал пятёрку клоунов Петрушек. В конце номера-клоунады мне очень захотелось пошалить, и я стал кое-что делать невпопад – это вызвало смех. В завершение, когда нужно было смываться со сцены, все повернулись направо, а я налево. Четыре клоуна уходили в одну сторону, я же – в другую. В зале поднялся хохот. Затем, как бы спохватившись, я кинулся догонять Петрушек, но нарочно споткнулся и кувырком выкатился со сцены. Зал аплодировал, и я понимал, что хлопают больше мне. Все эти мои шалости на сцене пошли от дяди Карандаша. Дядя Карандаш уже где-то поселился во мне.
Встретил дядю Мишу Соловейчика:
– Маргаритка не приехала?
– Барышня ваша, молодой человек, живёт в городе Одессе. Врач посоветовал ей морской климат. Вернётся, по всей вероятности, через год.
У папы на работе большое торжество – спортобществу «Динамо» двадцать пять лет. Папу наградили грамотой и очень красивым значком в футляре-шкатулке из карельской берёзы.
Перед Новым годом в кинотеатре «Художественный» на Арбатской площади шёл фильм «Молодая гвардия». Наша коммуналка совершила культпоход
Я был потрясён, запомнил каждую сцену в этом фильме, каждого молодогвардейца. На переменках в школе я рассказывал, как воевала «Молодая гвардия». Я засыпал и просыпался с его героями, представлял себя на месте Радика Юркина и думал, смог бы я так же вот, как и он. Больше всех меня тянул к себе Серёжка Тюленин. Очень хотелось быть таким же, и я радовался, что меня зовут Сергей – и он Сергей.
Новый год у тёти Нюры. Всем своим дядям и тётям я рассказывал это кино и даже кое-что показывал. Родственники очень серьёзно (с перебором) охали, кивали головами, особенно тётя Катя – жена дяди Вани. А муж Нины Лёша всё хехекал: «хе-хе» да «хе-хе», даже там «хе-хе», где совсем и не надо хехекать.
На Арбате пять кинотеатров. Самый знаменитый – это на Арбатской площади «Художественный». Второй – «Наука и знание» – находился в ресторане «Прага», вход был с Арбата по крутой лестнице. Третий близко от дома – «Юный зритель», а четвёртый – просто во дворе, вход с Арбата, дом 51. Пятый был на Плющихе, за Садовым кольцом, кинотеатр «Кадр». Кинотеатров для Арбата было многовато, а вот фильмов мало, но зрительный зал всегда собирался – фильмы ходили смотреть по нескольку раз.
После «Молодой гвардии» я просто бредил кино. Лишних денег в семье не было, но Вовка Набатов подсказал: надо собирать пустые бутылки и сдавать – вот и деньги. Вовке было больше на пять лет, и я относился к нему как к старшему брату. Он такой ушлый – и места приметил в нашем дворе и соседних, где выпивохи оставляли пустые бутылки, и даже время определил, когда пора было обходить заветные углы.
Весной мы с Вовкой в «Науке и знании» смотрели кино «Миклухо-Маклай». В институте Тарасевича, что наискосок от нашего дома, был вечер, на котором много говорили, много пели, а потом показали фильм «Зигмунд Колосовский». В «Юном зрителе» мы смотрели «Чапаева», а в «Арсе» – «Подвиг разведчика». Мне так понравился этот фильм, что через два дня я опять пошёл на него. Почти все ребята с нашего двора смотрели эту картину, мы стали говорить, как герои этого фильма: «У вас продаётся славянский шкаф?» или «Вы болван, Штюбинг».
В Москву пришла весна. Первыми о её приходе дали знать московские девчонки. Как только они закрутили верёвочку и стали прыгать через неё – всё, зиме конец! Пришла весна! (Это самая верная примета.)
В нашем дворе было много ребятни, но как школы были раздельные, так и во дворе девчонки играли отдельно от мальчишек. Сколько же игр было?!. Конечно, у мальчишек первая игра – футбол. Но мяча не было – не только футбольного, никакого не было. Играли каким-то тряпочным тюком или, на худой конец, консервной банкой. У девчонок были мячики, но какие-то маленькие, они ими играли в штандер или в круговую лапту. Мальчишки постарше играли на деньги в «расшибец» или в «пристенок». На деньги сосед мой Вовка Набатов тоже играл и часто выигрывал – ловкий был.
Очень азартной и по-хорошему спортивной была игра «в отмерного». В ней были прыжки с места или с разбега, и двойные, и тройные прыжки. А салочки или, чуть сложнее, салочки-пересекалочки! «Казаки-разбойники», «чиж», «двадцать палочек», «города», «ножички»! А считалочки: «Эники-беники ели вареники…», и другая «На золотом крыльце сидели царь, царевич, король, королевич…». В дождливую погоду девчонки собирались в первом подъезде, играли в «садовники». Я с ними раза два тоже играл.
– Я садовником родился, не на шутку рассердился – все цветы мне надоели, кроме… фиалки!