Далекие острова. Трилогия
Шрифт:
Он хихикнул.
– - Можно посмотреть?
– - Конечно!
Моз принес книги. Я быстро пролистал обе и прочитал аннотацию. "Над обрывом" была хорошо издана и гравюры были отличные. Я уже держал в руках эту книгу, когда-то давно, но прочесть так и не успел. Одной книги, в путешествии, мне хватит не надолго, читаю я быстро, но несколько штук я все-равно возьму из дома. Есть такие книги, которые ты перечитываешь снова и снова. Их не так много, но они составляют основу любой библиотеки.
– - Я возьму вот эту.
Старик радостно закивал.
– - Вас долго не было, я начал волноваться, думал вас перевели.
– -
Улыбка сползла с морщинистого лица. Моз почесал затылок.
– - Как жаль. Я надеялся продать вам еще много всего, - простодушно сказал старик.
После книжной лавки я отправился на улицу Курильщиков. Здесь, в многочисленных лавках, можно было купить хорошие сигары. В питейных заведениях под открытым небом, подавали чай и кофе, на столах стояли кальяны и лежали курительные трубки такой почтенной длины, что издали, своими размерами, напоминали ружья. Зазывалы на перебой предлагали посетить их заведение, но я торопился. Здесь никаких предпочтений у меня не было, и я зашел в одну из лавок, на мой взгляд, более просторную, чем остальные. Сигары продавались в коробках и россыпью, маленькие и большие, толстые и тонкие, легкие с привкусом ликеров или крепкие на столько, что перехватывало дух. Я взял две коробки. Толстый продавец, завернул их в коричневую бумагу, перевязал бечевкой и с улыбкой протянул мне. Вообще в старом городе все всегда улыбались. Это был фирменный стиль местных торговцев.
Я еще побродил немного по узким улочкам, поднялся на вершину и полюбовался чудесным видом, выпил в кафе холодного лимонада, купил в винной лавке три бутылки коньяка, и тяжело нагруженный отправился в казарму, жалея, что не взял с собой денщика в качестве вьючной лошади.
В кают-компании Бад и доктор играли в шахматы. Они опять надымили. Все окна были раскрыты, но горячий воздух, казалось, вообще не проникал в помещение. Я сложил покупки в кабинете и присоединился к ним.
– - За кого будете болеть, Бур?
– спросил доктор.
– - За Вас.
– - И правильно, - доктор взял у Бада пешку, - не прогадаете. Я выигрываю.
Бад почесал кончик носа и сдвинул фуражку на самые глаза, - посмотрим, посмотрим, - сказал он.
Суперинтендант Кос вернулся в половине пятого. Он занял мой кабинет, где разложил на столе бухгалтерские книги и деньги. Офицеры по очереди заходили к нему получить жалование.
В пять часов я выслушал доклад подчиненных. Морина была готова к походу, раненых и больных не было, кое-что из имущества требовало починки, но за вечер все должны были успеть сделать. После совещания я отпустил офицеров по домам.
Бад поехал попрощаться с сыном и передать деньги родственникам жены. Свою дорожную сумку он уже приготовил.
Кос отправился разбираться с квартирной хозяйкой, на обратном пути он собирался купить ром и папиросы. Интендант занимал маленькую квартирку, состоящую из гостиной и спальни, в двух шагах от казармы, в старом кирпичном доме. Хозяйка жила этажом выше и внимательно смотрела, чтобы он не водил в дом женщин и собутыльников, поэтому для интимных свиданий с барышнями, Кос обычно снимал номер в отеле.
Я тоже собрался домой.
В кают-компании доктор пил кофе и читал газету, уютно расположившись на диване.
За окном, во дворе, Люм мыл оставшуюся после обеда грязную
– - Как дела доктор?
– спросил я, - Вы уже собрались?
– - Соберусь ночью. У меня мало вещей.
Доктор жил в отдельной комнате при лазарете. Все его вещи умещались в небольшом чемодане, который обычно лежал под кроватью, правда был еще объемный мешок с книгами по медицине. Я знал, что раз в месяц он отсылал часть жалования родным, которые жили на одном из дальних островов. Еще у доктора была жена, с которой он развелся перед войной. Ей он выплачивал минимальную сумму, положенную по закону и отношений не поддерживал. По крайней мере, я никогда не видел, чтобы он отправлял ей письма.
Доктор сложил газету и поднялся.
– - Провожу Вас и куплю кое-что в дорогу.
Мы вышли во двор. Дневная жара спала. В карауле стояли два моряка и сержант. Ворота были закрыты на засов, а подворотня перегорожена цепью.
– - Старшие офицеры!
– скомандовал сержант. Часовые встали по стойке смирно и отдали честь.
– - Пропустите нас, - сказал я.
Часовой снял кольцо с крюка и положил цепь прямо на брусчатку.
– Все в порядке?
– спросил я сержанта.
– Так точно! Дежурим. Приказано никого не выпускать, только господ офицеров.
– - Правильно. Вот никого и не выпускайте.
Мы вышли на улицу и часовые опять натянули цепь.
Дома разразился скандал. Жена очень расстроилась. Она не желала слушать мои доводы, и в конце разговора, хлопнула дверью и ушла в детскую. Дети плакали. Мне было жалко Эн. Она была умна и хорошо образована. Благодаря своему легкому характеру, она быстро освоилась в столице и завела новых друзей. Ей нравились наряды и танцы в центральном парке, духовые оркестры и занятия живописью. Красивая жизнь поманила нас красочной оберткой, но шоколада внутри не оказалось. Всего чуть больше года мы прожили в столице. Не знаю, повезет ли нам так еще раз.
Служанка восприняла сообщение о нашем отъезде философски. От моего предложения поехать с Эн и детьми, Мая отказалась.
– - Я здесь хочу остаться, - твердо сказала она, - Вы не беспокойтесь, господин лейтенант. Я во всем помогу и вещи соберу, и в порт провожу.
– - И куда ты пойдешь?
– - Пока у свояченицы поживу, а там видно будет. Я служанка хорошая, меня во всякий дом возьмут.
Я рассчитал ее и дал немного денег сверху за старание. Мая сделала книксен и пошла собирать свои пожитки.
Хозяин квартиры остался очень недоволен, даже не предложил мне сесть и содрал лишние деньги за неожиданный отъезд.
На душе было нехорошо, но времени для страданий, адмиралтейство мне не оставило, так что я тяжело вздохнул и отправился в кабинет готовиться к отъезду. Долго собираться не пришлось. Перед встречей с адмиралом Мецем, не зная, чего ожидать, я уже собрал походный саквояж со всем необходимым. Я открыл верхний ящик стола и достал пятизарядный револьвер, который когда-то мне подарили друзья. Эта маленькая, и безобидная с виду, игрушка могла очень пригодится в дальнем походе. Патроны хранились в запертом отделении, а ключ я всегда носил с собой. Когда у вас маленький сын, быстро привыкаете к осторожности. Револьвер и коробочку с патронами я положил в боковой карман саквояжа, рядом с бритвенным прибором, зубной щеткой и мыльницей.