Далекие острова. Трилогия

Будилов Олег Юрьевич

Я доел паштет, начисто выскреб ложкой банку и встал.

– - Покажи мне позицию.

Мы встали между взводом Бада и штабом, как раз посередине. Трое пропавших рядовых нашлись, заблудившись в лесу, они прибились к взводу Бада и ждали меня в окопе. Я расставил людей и присел на землю отдохнуть. Спать не хотелось, но я закрыл глаза и постарался выкинуть все мысли из головы. Наверно, я все-таки заснул, потому, что, когда открыл глаза уже совсем рассвело. Стало теплее, из леса наползал туман. По траншее пронесли ящик с ручными гранатами. Я брать не стал. С тех пор, как в учебке на моих глазах кадет выронил гранату и взлетел на

воздух, я относился к ним с предубеждением. Из бокового прохода вынырнул Бад. Он держал в руках малую подзорную трубу.

Поравнявшись со мной, он поднял ее к глазам, вздохнул и опустил.

– Не видно ничего. Туман.

– - Что это ты засуетился?
– спросил я.

– - Бас беспокоится. Говорит, что сейчас варды придут в себя и нам достанется.

– - Вполне возможно.

Я тоже стал всматриваться в лес. Ближе к окопу видны были тонкие сосны и кусты, но дальше все тонуло в белом тумане.

– - Вот как узнаешь, - задумчиво сказал Бад, - подбираются они к нам или нет?

– - Ну, это просто, - ответил я и поманил пальцем ближайшего десантника.

– - Рядовой! На сколько, бросаешь ручную бомбу?

Моряк вытянулся, - на пятьдесят метров, господин лейтенант.

– - Годится. Брось вон туда, - я показал прямо перед собой.

– - Слушаюсь.

Десантник достал бомбу, выдернул чеку и метнул гранату. В лесу громыхнуло, послышались крики. И сразу из тумана по нам открыли огонь. Не знаю куда они стреляли, но пули пролетали либо над нашими головами, либо зарывались в бруствер. Бад потянул меня на дно окопа.

– - Ничего себе.

– - К бою, - закричали у штабного блиндажа.

Стрельба прекратилась, и мы высунулись наружу. Туман поредел, но впереди все еще ничего не было видно. Десантники в окопах подтянулись. Придерживая шпагу, к нам пробирался лейтенант Руг.

– - В чем дело? Кто стрелял?
– недовольно спросил он.

– - Нас обстреляли, господин лейтенант, - отрапортовал Бад.

– - Почему Вы здесь, а не со своим взводом, - напустился на него Руг, - немедленно отправляйтесь к своим людям. Всем быть наготове.

Когда он отвернулся, Бад скорчил рожу.

Ополчение, которое разогнала ночная атака супер-лейтенанта Баса, бежало без оглядки до ближайшего поселка. Когда они ночью ворвались на спящие улицы, перебудили местных жителей и гарнизон, началась паника. Местный военный комендант, человек сугубо штатский, сжег бумаги, приказал подорвать колодец и отступать. Через час дорога к городу оказалась свободной, если бы мы хотели, то могли пройти по ней без приключений до самых окраин. В крепости, ополченцев привели в чувство, заново вооружили и отправили обратно. Командовал ими местный дворянин. После позорного бегства, его разжаловали и расстреляли прямо у городских ворот, а рядовым приказали любой ценой отбить окопы или их постигнет та же участь. Ремесленники, служащие и рыбаки, по каким-то причинам не годные к строевой службе, были в ужасе. Построившись длиной цепью, в тумане, ничего не видя вокруг, они медленно шли по лесу, пока их не распугал взрыв гранаты. Двоих ранило, и ополченцы опять отступили. В городе известие о десанте вызвало панику. На помощь ополченцам выслали усиленную пехотную баталию с батареей 45-мм орудий и приготовились к отражению атаки с суши. Горячие головы требовали бросить все силы на уничтожение десанта, но комендант не захотел рисковать, над бухтой нависала эскадра адмирала Крола.

Мы сидели на дне окопа и курили. Туман рассеялся, в лесу было тихо. Несколько раз наблюдатели замечали, какое-то шевеление, но на нас никто не нападал, и стало казаться, что мы так и просидим до самой победы без единого выстрела. Мы представляли себе, как тральщики расчищают проходы в минных заграждениях и ждали, что скоро появится подкрепление и полевая кухня.

Наши позиции атаковали около девяти утра. Неожиданно из леса раздался залп и ополченцы, на ходу перезаряжая винтовки, бросились на нас.

– - Атака! Атака!
– закричали наблюдатели.

– - К бою!
– крикнул я, пристроил карабин, прицелился и выстрелил. Первая пуля ушла в молоко.

Десантники открыли огонь. Я снова прицелился. Справа ударила бомбарда. Ополченцы залегли и стали отползать. Я больше не стрелял, только смотрел, как они пятятся задом словно раки. Еще раз ударила бомбарда, в подлеске взрывной волной подкинуло несколько серых фигур. Кто-то закричал высоко и жалобно, потом крик оборвался, и стало удивительно тихо. Ополченцы отступили.

Супер-лейтенант Бас прошел по окопу и проверил личный состав. Он остался доволен, назвал нас молодцами и ушел в блиндаж.

Рядом со мной оказался новый интендант. Он выглядел совершенно спокойным, только все время протирал очки. Я заметил, что во время боя револьвер он не доставал.

– - Добрый день, - вежливо сказал я, - нас не представили. Лейтенант Бур.

Интендант наклонил голову, близоруко прищурился и протянул мне руку.

– - Интендант Кос. Рад знакомству.

– - Я смотрю, Вы даже револьвер не доставали. Думаете, это была ложная атака для отвлечения внимания?

Интендант смутился и покраснел.

– - Нет, - сказал он и улыбнулся, - я очень плохо вижу, так что стрелок из меня никудышный.

К нам протиснулся Бад, он принес консервы и водку, которую перелил в солдатскую флягу. Мы выпили за знакомство.

– - Как Вы думаете, скоро опять начнут?
– спросил интендант.

– - Несомненно, - сказал Бад.

– - Вы участвовали в боевых действиях?

– - Приходилось, - уклончиво ответил Кос.

В десять часов нас обстреляли из крепостных орудий и опять ополченцы пошли в атаку. На этот раз за их спинами стояли пехотинцы, и удрать в лес, после первых выстрелов, у них не получилось. За дезертирство и трусость во время боевых действий им полагался расстрел. Оказавшись между двух огней, ополченцы дрались отчаянно. С обреченностью людей, отправленных на смерть, они выбежали из леса и бросились на наши позиции.

После артиллерийского обстрела, оглушенные и засыпанные песком, мы с трудом отбили атаку. Сосновый бор был поломан и посечен осколками, всюду лежали убитые, несколько раненых ополченцев пытались уползти в лес. Моих бомбардиров убило. Наводчика, взрывом, отбросило далеко за бруствер. У Бада во взводе погибло пять человек, трое были ранены. Я сидел в окопе и считал патроны. Осталось четырнадцать для карабина и десять для револьвера. Я заботливо протирал от песка каждый патрон носовым платком и складывал в подсумки. Хорошо, что я сумел раздобыть трофей. К черту презрительные улыбки лейтенанта Руга. Мы на войне. Хороший карабин, при случае, спасет тебе жизнь. На поле боя ты не чувствуешь себя мародером. Все, что удается раздобыть в бою, ты тащишь в ранец не от жадности, а от элементарного желания выжить.