Далекие острова. Трилогия
Шрифт:
– - Я врач. Я верю в человека, в мышцы, кости и мозги.
– - Мозги Вы назвали в последнюю очередь, - задумчиво сказал Сол.
Корабельный доктор презрительно фыркнул, закурил папиросу и отвернулся.
Чем ближе мы подходили к Дикому острову, тем тревожнее мне становилось. Я плохо спал, стал много есть и пить. Коньяк, который подарил Турд, давно закончился и я взял в баре сразу три бутылки. Пил я в одиночестве, перечитывая снова и снова материалы об экспедиции Толя и рассматривая походные карты. Книгу Аси я прочел несколько раз
– - Что с Вами Бур?
– спросил доктор, - Вы плохо выглядите.
Мы сидели на диване в кают-компании. Сегодня здесь собрались почти все офицеры, не занятые на вахте, даже капитан пришел. Стюард принес коньяк.
– - Не могу спать. Засыпаю в полночь, просыпаюсь в пять утра и больше не могу уснуть.
– - Вам надо больше гулять. Хотите дам Вам успокоительное?
Я отрицательно покачал головой.
– - Не хочу.
Вошел ученый, заказал себе вина и сел на свободный стул рядом с лейтенантами Таром и Женом. Он старался держаться ближе к младшим командирам. Они, не сговариваясь, приняли его в свою компанию.
Мы уже виделись за завтраком, но я сказал, - Добрый день, Аси.
Ученый повернулся и с достоинством поклонился.
– - Добрый день супер-лейтенант, добрый день господа.
– - Прочитал Вашу книгу об острове. Очень интересно.
Аси оживился и пересел поближе ко мне.
– - Вы, правда, прочитали?
– видно было, что ученый польщен.
– - Правда. Но есть один вопрос. Я не очень понял, какова структура власти у аборигенов, кто кому подчиняется, кто у них главный?
– - О, - Аси всплеснул руками, - это очень непростой вопрос. Видите ли, меня больше интересовали обычные дикари, которые приходили в лагерь, их реакция на наше появление на острове, их внешний вид и привычки.
Несколько офицеров подошли ближе, их явно заинтересовал разговор.
– - Ну, а вожди? Служители культа? Они же наверно во что-то верят?
Доктор напрягся и бросил на меня испуганный взгляд. Не знаю, зачем я решился на провокацию. Последнее время нервы были не в порядке, и мне захотелось немного прояснить ситуацию.
– - Да-да. Жрецов я видел. Они приходили в лагерь, но ни с кем не разговаривали, ходили, смотрели, потом ушли к адмиралу и просидели у него несколько часов.
– - А Вас не пригласили?
– удивился я, - Вы же летописец экспедиции.
Аси развел руками, - Увы. Я оказался недостоин такой чести.
– - Нет, - сказал Бад, - жрецы -- это не интересно. А вот скажите мне, наш ученый друг, есть ли на острове красивые барышни, чтобы и задница была большая и грудь упругая?
– - Великий океан, - пробормотал доктор.
Аси растерялся.
– - Вообще, островитянки интересные, они худые, очень подвижные и насколько я могу судить, сильные. Они знаете, берут такие большие корзины с овощами и....
– - Кто о чем, а моллюск о раковине. Перестаньте, Бад, смущать нашего ученого друга, - беззлобно сказал я, - найдем
– - Нет, что Вы, - воскликнул Аси, - дочери вождя в лагере не появлялись, только простые островитянки.
– - Эх! Жалко, что Вы при встрече со жрецами не присутствовали, - продолжал я гнуть свою линию, - может быть, что-нибудь интересное узнали бы. Вдруг они красивых девушек приносят в жертву, тогда бы лейтенант Бад их всех спас и увез с собой в столицу.
Кто-то рассмеялся, кто-то поддакнул. Я смотрел на морского артиллерийского лейтенанта и корабельного врача. Лейтенант молчал, и казалось, не участвовал в общем разговоре, он с отсутствующим видом, макал печенье в вино и ел. А вот доктор вел себя странно. Его маленькое острое личико оживилось. Он словно хорек хищно ощерился, показав ровные белые зубы. Это было похоже на улыбку, но его глаза оставались серьезными.
– - Я бы точно всех спас!
– заявил Бад.
– - Я бы Вам помог, - улыбнулся корабельный механик. Лейтенант Лас обычно говорил мало, в карты не играл и почти не пил, поэтому его заявление вызвало целую бурю смешков и веселых подначек.
– - Что за люди, любые разговоры сведут на баб, - сказал капитан, проходя мимо. Он подошел к роялю, поставил на него бокал с вином, сел на стул, поднял крышку и начал играть.
Это была "песня русалки" из оперы Тука. Капитан играл хорошо и все разговоры сразу смолкли.
– - Что это ты весь вечер с корабельного доктора глаз не сводил?
– спросил Бад, когда мы стояли на корме и курили.
– - Заметил?
– - Трудно было не заметить. Такое ощущение, что ты его сожрать хотел.
– - Не знаю, - честно признался я, - раздражает он меня, а причину понять не могу.
– - Да все они тут, - начал было Бад, но не закончил. Он докурил папиросу и выбросил окурок в воду.
– - Все они здесь странные, - закончил Бад, пожелал мне спокойной ночи и пошел спать.
Я почистил зубы, умылся и лег в постель. Сон не шел. От выкуренных сигар и папирос кружилась голова и было сухо во рту. Я встал, выпил воды и выключил верхний свет. Проклятая бессонница. Я лежал в полной темноте. Прямо передо мной на стене должен висеть карабин. Я не мог его видеть, но чувствовал. Оружие имеет свою, ни на что не похожую энергетику. К черту все. Я закрыл глаза и вспомнил войну.
Варды не спешили атаковать. Они подвели два 45-мм орудия и били по нашим окопам прямой наводкой, пока их не накрыла, оставленная нами на мысу, 100-мм пушка. Блиндаж Бада был разбит, и он перебрался поближе ко мне. Позиции, перекопанные артиллерийским огнем, из сплошной линии окопов превратилась в небольшие очаги сопротивления, где в полузасыпанных траншеях сидели по четыре - пять десантников.
Когда варды сообразили, кто уничтожил батарею, они накрыли рыбацкую деревню огнем из крепостных орудий и превратили ее в груду обломков, наша единственная пушка замолчала.