Далекие журавли
Шрифт:
Довольная результатом осмотра, Гизела накинула махровый халат, подошла к платяному шкафу, нажала кнопку — раздвижные дверцы послушно открылись. Несколько мгновений ее взгляд скользил от одного платья к другому, пока не остановился на новом закрытом вечернем платье темно-красного цвета свободного покроя с ниспадающими до самого пола складками, собранными в талии узким поясом из золотистой парчи. Легкие, сплетенные из того же материала туфли дополнили ее туалет. Со вкусом подобранная цепочка из желто-пламенеющего янтаря на шее была единственным украшением, которое она
Если бы кто-нибудь спросил, почему она именно в этот вечер стремится быть нарядной и красивой, Гизела не знала бы, что ответить. Может быть, все дело было в женском чутье, которое предсказывало ей, что сегодня должно произойти что-то необычное и важное.
Когда Гизела вошла в столовую, накрывавший на стол Трони резко повернулся — и десертный набор со звоном упал на пол. Но робот, казалось, не заметил своей оплошности, не слышал звона падающих ножей и вилок. Словно оцепенев, он стоял и с нескрываемым изумлением смотрел на нее. Гизела сначала даже немного растерялась от такого его взгляда, однако быстро справилась с собой, улыбнулась и слегка кокетливо спросила:
— Я тебя напугала, Трони?
Робот опустил взгляд, поднял ножи и вилки, затем пробормотал:
— Нас, роботов, нельзя напугать, фрау Гизела.
Несмотря на свое решение не касаться больше неприятного утреннего разговора, Гизела сейчас все же не удержалась:
— Ты противоречишь себе, Трони. Если вы можете ненавидеть и любить, то вполне естественно, вам должно быть знакомо и чувство страха!
Трони пожал плечами.
— Возможно, но такого чувства я еще никогда не испытывал. Наверное, потому, что нас запрограммировали таким образом, чтобы блок эмоций в подобных случаях автоматически отключался, а нами руководил только холодный расчет молниеносно командующего электронного мозга.
— Значит, ты сейчас не был испуган, а?..
— Удивлен, — закончил Трони мысль Гизелы.
— Следовательно, тебе нравится мое новое платье? — поинтересовалась Гизела, поддавшись чисто женскому любопытству.
— Вы в нем прекрасны.
— Смотри-ка, ты и комплименты можешь говорить.
— Я говорю всегда только то, что действительно думаю.
Гизела задумчиво посмотрела на робота.
— Это преимущество, которое вы имеете перед нами, людьми. Мы уже давно не говорим то, что думаем. К сожалению…
Шорох подъехавшего электромобиля заставил обоих повернуться к окну, выходившему во двор. Из двухместной машины такого же типа, как и у Гизелы, вышел высокий молодой человек в светлом, спортивного вида костюме, в длинных брюках и коротком, похожем на пуловер, жакете. В левой руке он держал большой букет цветов.
— Поразительно, — удивилась Гизела. — Кирилл и цветы? Может, сегодня праздник, Трони?
— Мне о нем не известно, — ответил робот и принялся хлопотать у стола.
Молодой человек одним прыжком преодолел ступени, ведущие на террасу, поднял букет как флаг над головой и весело произнес:
— Вот и я. Добрый вечер, Гиз. Принес тебе… — Вдруг он остановился на полуслове и несколько секунд стоял молча, зачарованно разглядывая хозяйку дома. —
Гизела улыбнулась.
— То же самое мне только что сказал Трони. Даже почти теми же словами.
— Здорово! Это говорит о том, что у твоего несравненного помощника хороший вкус. — Кирилл шутливо поклонился роботу. — Ваше электронное высочество, милостивейше прошу прощения, что я забыл с вами поздороваться. Ваша очаровательная госпожа привела меня в полное замешательство.
Трони так же низко поклонился, приложив при этом правую ладонь ко лбу, и ответил в том же тоне:
— Добро пожаловать, о покоритель Марса и повелитель межпланетной радиосвязи! Сын гениального духа изобретательства и высокого искусства конструирования шлет вам свой скромный привет!
Гизела восторженно захлопала в ладоши:
— Браво, Трони. Это мне нравится. Смотри, Кирилл, тебе будет трудно состязаться в остроумии с Трони.
— Не удивительно, — засмеялся Кирилл. — Мой бедный человеческий мозг, конечно, не может конкурировать с этим компьютером. А это для тебя, Гиз, — он протянул ей цветы.
— Спасибо, очень мило с твоей стороны. О, — воскликнула Гизела тут же с восторгом, — это же розы с Венеры! Где ты их раздобыл?
— Ты, наверное, забыла, что моя сестра работает в оранжерее института космической флоры. Мне, между прочим, пришлось употребить все свое умение убеждать, чтобы смягчить ее сердце. Она уступила эти чудесные экземпляры только потому, что мне они нужны по особому случаю, — Кирилл сделал упор на последних словах, его зеленоватые глаза, обращенные к Гизеле, излучали тепло.
— И этот особый случай — я?
— Угадала.
Приблизившись к Гизеле, Кирилл обеими руками нежно сжал ей левую руку.
— Знаешь, Гиз, мне решили доверить новую работу — руководство строительством технических сооружений нового межзвездного радиоцентра, который сейчас возводится на Памире. Оно продлится как минимум год… И мне не хотелось бы на сей раз проводить его так же одиноко, как на Марсе. Ты поедешь со мной?
Гизела окунула лицо в ярко-красные розы, которые, казалось, все еще источали зной своей родной планеты.
Так вот чем объяснялось то странное предчувствие, переходящее порою в беспокойство, которое все сильнее давало о себе знать за последние недели. Только теперь она поняла, что это было желанием любить, иметь нежного, доброго друга. И что старая, со школьных времен дружба, связывавшая ее с Кириллом Сангиным, незаметно переросла в глубокое, дарящее радость чувство…
Подняв глаза, Гизела увидела близко перед собой лицо Кирилла, эффектное, четко очерченное, увидела и маленький шрам от ожога у левого виска, еще со времен Марса, когда мельчайший метеоритный осколок скользнул по его лбу. Его губы, которым обычно было свойственно ироническое выражение, производили сейчас не такое строгое и скрытное впечатление, и внезапно ей захотелось нежным поцелуем еще более смягчить его черты. Кирилл обнял Гизелу так крепко, что у нее перехватило дыхание.