Далекий зимний гром
Шрифт:
— Поэтому вы… — начал Сатору, но утих.
— Мы клянемся в верности колонии и королеве. Но мы — не орудия, которые можно отбросить. Мы уступаем по разуму только богам на этой планете, мы отличаемся от муравьев и пчел. И те, кто беспокоится за будущее нашей колонии, собрались и образовали союз.
— Союз?
— Да. Нужно было провести переговоры с королевой, чтобы сохранить права. Но королева разозлилась. Она посчитала наши действия изменой… были сложности, и мы с большой неохотой выбрали этот путь.
— Путь… вы объединили силы
Якомару покачал головой.
— Нет. Мы не хотели полностью лишать ее разума. Мы исполнили только лоботомию лобной доли. После операции ее агрессия значительно уменьшилась, она стала податливой. Она продолжает рожать детей и помогать колонии расти. Уверен, в таком состоянии королева более счастлива, чем в оковах ее болезни… но это была наша первая попытка процедуры, возникли сложности в плане гигиены. Вскоре она стала страдать от энцефалита, и ее разум почти пропал.
— Это ужасно… — прошептала я.
— Так думать естественно. Как жаль, — Якомару с обвинением посмотрел на нас. — Разве все разумные существа не должны иметь равные права? Так я читал в книгах богов. Это основной принцип демократии.
Мы ошеломленно переглянулись. Я не думала, что услышу такое от этих существ.
— Даже если ваша королева была тираном, что насчет остальных? Их нужно было запирать, как животных, в том амбаре?
— Все колонии, которые объединились с нами, страдали от той же проблемы. Только королева может рожать, так что ее существование обязательно. Но она не должна при этом считать колонию своей собственностью. Королева в ответе только за рождение детей, а управление и войны нужно поручать тем, кто способен справиться. Это основа колонии Ктыря.
Две самые сильные колонии того времени, Шершня и Ктыря, обладали разной философией. В колонии Шершня было больше тридцати тысяч членом, и они были самой большой колонией. Хоть генерал Киромару вел колонию, он был традиционно верен королеве, сохранял эту структуру общества. Все традиционные колонии считали, что королева — абсолютный монарх.
В колонии Ктыря наплевали на чистоту крови, они объединились с другими колониями, желая власти. Традиционные колонии считали их еретиками и опасались их.
— Я не хочу вмешиваться в ваши дела, — Сатору потянулся. — Я устал. Мы отдохнем до утра.
— Как пожелаете. Вам немедленно приготовят кровати, — глаза Якомару тускло сияли зеленым в темноте.
Мы вернулись в гостевой домик. Якомару ушел, и Сатору развел огонь в очаге и опустился, чтобы согреть ноги. Он громко вздохнул.
— Не нравится мне все это.
— Почему?
— Колония. Сквилер… Якомару — это все опасно. То, что они говорят и думают, отличается. Я не могу им доверять.
— Но нам нужна их помощь, чтобы найти Марию и Мамору.
— Верно, — он все еще был обеспокоен. — Но ты видела, что он сделал с королевой. Она — его мать! Как он может поступать так ужасно?
— Это потрясло
— Ты их защищаешь.
— Нет, — я села прямее. — Разве люди не приписывают свои качества зверям? Мы говорим, что у них мягкий характер, или что матери должны жертвовать собой ради детей. Но реальность не такая. Я читала книги древней цивилизации о поведении зверей.
Моя мама была библиотекарем, и у меня было больше шансов получить запрещенные книги.
— И они удивляют. Например, бегемоты. В книжках из школы Гармонии говорится, что бегемоты собираются в круг возле одного из своих мертвых, потому что горюют. Но на самом деле бегемоты — всеядны, и они окружают своих мертвых, чтобы съесть их.
— Это я знаю.
— Кенгуру куда хуже. Мы думаем, что они хранят детей в своих карманах, чтобы заботиться о них.
— И?
— Когда за ними гонится хищник, мать выбрасывает ребенка из кармана и сбегает, пока хищник ест малыша.
Сатору нахмурился.
— Похоже на миноширо. Но хуже, ведь те отдают части себя.
— Потому ошибочно судить бакэ-недзуми правилами поведения людей.
Сатору сцепил ладони за шеей.
— Хм. Но я не это имел в виду, говоря, что это мне не нравится. Они уж слишком похожи на людей.
— Да, других таких зверей нет.
Сатору прошел к двери и проверил, что снаружи никого не было.
— У меня странное ощущение, что они пытаются заменить людей. В Камису-66 нет бетонных зданий. Когда я увидел их фабрики, я смог только подумают, что они пытаются играть нас в тех частях, которые мы забросили.
Я задала вопрос, который не давал мне покоя:
— Не понимаю, откуда Якомару получил эти знания? Он сказал, что прочел.
— Но он не мог просто наткнуться на книгу, где объяснялось все, что он хотел узнать.
— Тогда как?
— Это догадка, но мне кажется, что он поймал ложного миноширо. Они гипнотизируют людей огнями, но, может, на бакэ-недзуми это так не действует.
Чем больше я говорила с Сатору, тем страшнее мне становилось. Существование бакэ-недзуми всегда было зловещим, но теперь я понимала весь масштаб опасности.
— Бакэ-недзуми ведь не могут планировать свергнуть людей?
— Думаешь, это возможно? Мы вдвоем можем сокрушить всю колонию.
Как бы бакэ-недзуми ни развили материальную культуру, они не могли свергнуть людей с их проклятой силой. Эта сила и уничтожила высокоразвитую культуру. Но мне все равно было не по себе.
— Эй, Что было бы, если бы Якомару сделал так, как с королевой, с человеком?
Сатору нахмурился.
— Человек тоже стал бы податливым. Я знаю, о чем ты. Если они смогут отточить их технику, они смогут создавать людей, которыми могут управлять.