Далеко не близко

Бучер Энтони

— Убийца мог получить выгоду от смерти Стэнли Харрисона не напрямую, раз все его деньги уходят в фонды, а косвенно, через его отца. Сочетание двух классических мотивов — выгода и устранение. Кто следующий в очереди на состояние старика Харрисона?

— Не уверена, что знаю. Но там есть двое троюродных или что-то типа того. Думаю, это единственные родственники, оставшиеся в живых. Агата и Харрисон Партриджи. — Ее взгляд немного затуманился, когда она упомянула мистера Партриджа и вспомнила его странное вчерашнее поведение.

Глаза

Фергюса снова загорелись.

— Наконец, зацепка. У Саймона Аша нет мотива, а у некоего Харрисона Партриджа есть, чем приманиться. И это ничего не доказывает, но дает вам возможность начать.

— Но... — запротестовала Фейт, — мистер Партридж тоже не мог этого сделать.

Фергюс перестал расхаживать туда-сюда.

— Смотрите, мадам, я готов признать неоспоримую невиновность одного из подозреваемых, опираясь только на слова клиента. Иначе у меня не будет клиентов. Но если всякий, кто подвернется дальше, окажется тем, в чью чистоту души вы безоговорочно верите и...

— Дело не в этом. Вовсе нет. Конечно, я не могу представить, как мистер Партридж делает что-то такое...

— Не надо, — мрачно произнес Фергюс. — Некоторые мои лучшие друзья были убийцами.

— Но дворецкий говорит, что убийство произошло вскоре после пяти. И мистер Партридж в тот момент был со мной, а я живу на другом конце города от мистера Харрисона.

— Вы уверены во времени?

— Мы слышали пятичасовой радиосигнал, и он сверил часы. — Она встревожилась, стараясь не вспоминать последовавшие за тем ужасные мгновения.

— Он придавал этому значение?

— Ну... мы говорили, он остановился, поднял руку, и мы услышали сигнал.

— Хм-м-м. — Казалось, что это особенно поразило детектива. — Ну, есть еще сестра. В любом случае, Партриджи дают отправную точку, а это мне и надо.

Фейт с надеждой посмотрела на него.

— Так вы беретесь за дело?

— Берусь. Бог знает, зачем. Не хочу вселять в вас надежды, потому что если и видел безнадежное положение вещей, то именно сейчас. Но берусь за дело. Думаю, я не могу устоять перед удовольствием, когда лейтенант полиции сам сует мне его в лапы.

— Брэкет, эта дверь всегда запиралась, когда мистер Харрисон был в библиотеке?

Дворецкий держался неуверенно, не будучи в силах оценить, джентльменом или слугой является наемный сыщик.

— Нет, — сказал он, достаточно вежливо, но не добавляя “сэр”. — Нет, это было очень необычно.

— Вы бы заметили, если она была заперта до того?

— Но она не была. Я впустил посетителя перед тем, как... как случилось это ужасное происшествие.

— Посетителя? — Глаза Фергюса заблестели. Перед ними предстали все возможные способы запереть дверь снаружи так, чтобы она выглядела запертой изнутри. — И когда это было?

— Ровно в пять, кажется. Но этот джентльмен сегодня звонил сюда, чтобы выразить соболезнования, и заметил, когда я затронул эту тему, что ему кажется, что это было раньше.

—

И кто был этот джентльмен?

— Мистер Харрисон Партридж.

“Вот черт”, — подумал Фергюс. Еще одна возможность отпала. Должно быть, это было сильно раньше, если в пять он был у Фейт Престон. И радиосигналы времени не подправишь, как часы. Но...

— Заметили что-нибудь странное в мистере Партридже? В его поведении?

— Вчера? О, нет. У него было какое-то странное приспособление... Я едва ли заметил, какое. Полагаю, его недавнее изобретение, которое он хотел показать мистеру Харрисону.

— Он изобретатель, этот Партридж? Но вы говорите — “вчера”. С ним что-то странное сегодня?

— Не знаю. Трудно описать. Но в нем было что-то, как будто он переменился — вырос, что ли.

— Повзрослел?

— Нет. Просто вырос.

— Итак, мистер Аш, этот человек, которого, по вашим словам, вы видели...

— По моим словам! Черт подери, О'Брин, хоть вы мне верите?

— Легко. Главное, что мисс Престон вам верит, и, уверяю, это немало. А я делаю все возможное, чтобы подкрепить ее веру. Итак, этот человек, которого вы видели, коли это сделает вас немного счастливее в узилище, напомнил вам кого-нибудь? Хотя бы предположение...

— Не знаю. Меня это беспокоит. Я не вглядывался, но было что-то смутно знакомое...

— Вы говорите, позади него была какая-то машина?

Саймон Аш вдруг возбудился.

— Точно. Так вот что.

— Что?

— Кто это был. Или мне показалось, что это он. Мистер Партридж. Что-то типа кузена мистера Харрисона. Нелепый изобретатель.

— Мисс Престон, мне надо задать вам еще ряд вопросов. Слишком многие знаки указывают мне один путь, и даже если там ждет тупик, я пойду по нему. Когда мистер Партридж заходил к вам вчера, что он с вами делал?

— Делал? — Голос Фейт дрогнул. — Что вы имеете в виду?

— Из вашего поведения было очевидно, что вы хотите забыть что-то касающееся этой сцены. Боюсь, придется рассказать. Мне надо знать все, что только возможно, о мистере Партридже и особенно — о вчерашнем мистере Партридже.

— Он... Ох, нет, я не могу. Я должна сказать, мистер О'Брин?

— Саймон Аш говорит, что эта тюрьма не так плоха по сравнению с тем, что он слышал о тюрьмах, но все же...

— Хорошо. Я расскажу. Но это было странно. Я... Думаю, я давно уже знала, что мистер Партридж... Ну, можно сказать, он влюблен в меня. Но он такой старый, очень тихий, и он ничего никогда не говорил об этом, и... Ну, в общем, вот, и я вообще про это не думала, так или иначе. Но вчера... Это было, как будто... Как будто он был одержим. Вдруг все словно вырвалось наружу, и он попытался заняться со мной любовью. Ужасно, жутко. Я не могла этого выносить. Я сбежала. — Ее стройное тело содрогнулось при этом воспоминании. — Вот и все, что было. Но это было ужасно.