Далеко не близко
Шрифт:
Вдруг мистер Партридж остановился посреди тротуара, и шедшая навстречу парочка врезалась в него. Он едва ли это заметил. Его посетила ужасная мысль. Единственным осознанным мотивом убийства кузена Стэнли был поиск денег на исследования. Теперь он узнал, что даже в нынешнем несовершенном виде машина обеспечивает ему неописуемые доходы.
Ему вовсе не требовалось совершать убийство.
— Моя дорогая Морин, — объявил за завтраком Фергюс, — я обнаружил первую в мире успешно работающую машину времени.
На его сестру это, по-видимому, не произвело ни малейшего впечатления.
—
— Но, макушла [55] , — запротестовал Фергюс, — ты только что услышала объявление, какого до сей поры не слышала ни одна женщина на земле.
— Фергюс О'Брин, Безумный Ученый, — покачала головой Морин. — Не эту роль я тебе предназначала. Прости.
— Если ты сперва послушаешь, а потом поскрипишь мозгами, то я сказал “обнаружил”. Не “изобрел”. Это самая жуткая вещь, какая случалась со мной за весь мой опыт. Вспыхнуло у меня в голове, когда я говорил с Энди. Безупречное и единственно возможное решение дела. Но кто мне поверит? Тебя беспокоит, что я вчера вечером вышел и хорошенько набрался?
55
Макушла — искажение ирландской фразы “[i]mo chuisle[/i]”, переводящейся как “моя дорогая”. Это слово получило известность после написания в 1910 году одноименной песни, на основе которой в 1912 году был создан одноименный мюзикл.
Морин нахмурилась.
— Правда? Честно и искренне?
— И синяки, сладкая моя, и весь остальной ребячий вздор. Это все Маккой. Слушай. — И он кратко обрисовал все дело. — Вот что бросается в глаза, как забинтованный палец, — Харрисон Партридж, создающий алиби. Радиосигнал времени, разговор с дворецким... Я даже полагаю, что именно убийца издавал эти крики, чтобы не было вопроса относительно времени смерти. И мы упираемся в тот факт, что алиби, подобно кошмару перуанской девочки, безупречно истинно. Но что значит “алиби”? Выдвигаю это слово на премию за самое неверное употребление в английском языке. Оно стало означать “опровержение, оправдание”. Но, строго говоря, оно не значит ничего, кроме “другого местонахождения”. Знаешь классическую шутку: “Меня там не было, это не женщина, и все равно она призналась”? Так вот из этих трех традиционных оправданий только первое — это алиби, заявление о пребывании где-нибудь еще. Заявление Партриджа, что он пребывал где-нибудь еще, вполне верно. Он не играл с пространством, как обычные создатели алиби. И даже если извлечь его из этого где-нибудь и поместить на место преступления, он скажет: “Я не мог покинуть комнату после убийства; все двери были заперты изнутри”. Верно, он не мог — не в это время. И его оправдание не “где-нибудь”, а “когда-нибудь”.
Морин наполнила обе чашки кофе.
— Помолчи минутку и дай мне подумать.
Наконец, она медленно кивнула.
— Он эксцентричный изобретатель, а дворецкий видел, что у него с собой один из приборов.
— И он еще был при нем, когда Саймон Аш видел, как он исчез. Он совершил убийство, запер двери, вернулся в прошлое, вышел через незапертую дверь и отправился слушать пятичасовой радиосигнал у Фейт Престон.
— Но ты не сможешь скормить полиции это. Даже Энди. Он и слушать не будет...
—
— Что ты собираешься делать?
— Повидаю мистера Харрисона Партриджа. И попрошу выступить на бис.
— У вас тут довольно интересно, — заметил Фергюс, обращаясь к пухленькому лысому изобретателю.
Мистер Партридж вежливо улыбнулся.
— Развлекаюсь небольшими экспериментами, — признался он.
— Боюсь, я не очень разбираюсь в чудесах современной науки. С нетерпением жду более захватывающих чудес, например, космических кораблей или машину времени. Но я пришел поговорить не об этом. Мисс Престон говорит, что вы ее друг. Уверен, вы сочувствуете ее попытке освободить молодого Аша.
— О, естественно. Само собой. Все, что я могу сделать, чтобы помочь...
— Это самый обычный вопрос, но я ищу зацепку. Все, что может указать мне направление. Не считая Аша и дворецкого, вы, кажется, были последним, кто видел Харрисона живым. Не могли бы вы что-нибудь рассказать мне об этом? Как он выглядел?
— Вполне обычно, насколько я мог заметить. Мы поговорили о новом материале, который я нашел для его библиографии, и он выразил легкое неудовольствие последними каталогизациями Аша. Полагаю, они уже говорили об этом.
— С Харрисоном все было в порядке? Никакой... ммм... депрессии?
— Вы думаете о самоубийстве? Милый мой, это не сработает. Боюсь, мой кузен был последним человеком на земле, кому бы такое пришло в голову.
— По словам Брэкета, у вас было с собой одно из ваших изобретений?
— Да, новая и, как мне казалось, сильно улучшенная рамка, чтобы фотографировать редкие книги. Но мой кузен указал, что такое же улучшение уже осуществил один австрийский эмигрант. Я забросил эту идею и неохотно разобрал модель.
— Позорно. Но, полагаю, это часть жизни изобретателя?
— Слишком верно. Вы хотели бы узнать что-нибудь еще?
— Нет. В общем, нет. — Повисла неловкая пауза. В воздухе витал запах виски, но мистер Партридж не проявлял гостеприимства.
— Забавные последствия у этого убийства, а? Только подумать, что этот ужасный факт поможет исследованиям рака.
— Исследованиям рака? — Мистер Партридж поднял брови. — Я не знал, что это было в завещании Стэнли.
— Не у вашего кузена, нет. Но мисс Престон говорит, что старый Макс Харрисон решил, раз его единственный прямой потомок мертв, отдать свое состояние на пользу человечеству. Он планирует создать медицинский фонд, который будет конкурировать с фондом Рокфеллера и специализироваться на раке. Я немного знаю его поверенного, он упомянул, что старик зайдет завтра.
— В самом деле, — размеренно произнес мистер Партридж.
Фергюс мерил лабораторию шагами.
— Если что-нибудь вспомните, мистер Партридж, дайте мне знать. Я хочу очистить Аша. Я убежден, что он невиновен, но если так, то это, похоже, безупречное преступление. Блистательная работа, если можно так выразиться. — Он оглядел комнату. — У вас тут прелестная мастерская. Могу представить, что отсюда может выйти что угодно.
— Даже ваши космические корабли и, — рискнул мистер Партридж, — машины времени?
— Космический корабль — вряд ли, — сказал Фергюс.