Дамы и господа
Шрифт:
Предчувствие не обмануло Кочубея. В Петербурге ему было предложено жениться на девице Лопухиной. Ответ Кочубея последовал незамедлительно: «Никогда».
Тотчас он оказался в опале: от всех должностей новоиспеченного графа отставили и предписали покинуть столицу. Кочубей уехал в свое малороссийское имение Диканька.
Этот чудный уголок Украины известен прежде всего благодаря Гоголю, поселившему здесь своих героев. Но Диканька это не только живописное село с огороженными тыном мазанками, но и великолепная усадьба Кочубеев, которую с полным правом можно отнести
Белый, высокий, с колоннами и богатой лепниной дворец стоял на высоком берегу реки. Отсюда открывался прекрасный вид на окрестности. Перед фасадом же здания, на огромном газоне, обычно высаживали низкорослую цветочную рассаду специально подобранных оттенков. Этот живой ковер не увядал все теплое время года и представлял собой цветущую копию фамильного герба Кочубеев.
Персонажи гоголевской повести очень колоритны. Однако их яркая внешность вовсе не плод воображения писателя. Историк Южной России А.И.Маркевич в своем труде, вышедшем в конце XIX века, писал о кочубеевских владениях:
«Я восхищался красотою местности, но не мог не обратить внимание на красоту диканьских крестьян, как мужчин, так и женщин; даже старики и старухи отличались стройностью фигур и, пожалуй, своеобразной красотою.
Когда я сообщил о своем наблюдении управляющему, тот объяснил мне, что, по преданию, покойный князь, любя Диканьку, непременно желал видеть в ней красивое население, поэтому всех некрасивых парней и девушек выдавал замуж в другие свои многочисленные имения, хорошо обставляя их материальное положение, и, наоборот, везде выбирал красивых парней и девушек и переселял в Диканьку».
…Возможно, читатель уже догадывается, что здесь, в Малороссии, пересеклись пути Загряжской, Машеньки и Кочубея. Вот уж, действительно, все свершилось по пословице «Нет худа без добра». И обе заинтересованные стороны должны были воздать хвалу вспыльчивому нраву императора, благодаря которому встретились Маша и строптивый граф.
В 1801 году Мария Васильчикова, ставшая графиней Кочубей, родила мужу первенца. Это была девочка, названная, разумеется, в честь бабушки Натальей.
Граф Виктор Павлович очень уважал свою названую тещу: Загряжская сделалась членом молодой семьи. Как и было обещано, все свое огромное состояние она передала Марии Васильевне, оговорив себе определенное содержание, которое позволяло бы ей вести привычный образ жизни.
После Диканьки Наталья Кирилловна вместе с Кочубеями отправилась к брату в Дрезден. Здесь Андрею Кирилловичу, как водится, пришлось выслушать немало упреков сестрицы в неуемном расточительстве.
Он и вправду, чтобы сократить путь в свою резиденцию, выстроил в Дрездене великолепный мост, привел в порядок мостовые. Забегая вперед, скажем, что и в Вене, где он одно время служил, им был построен роскошный дворец, до сих пор носящий его имя. «Это был настоящий „Храм искусств“, где царили Канова и другие первоклассные художники; его библиотека и оранжереи поражали всякого своим богатством».
Разумовский дружил с Гайдном и Бетховеном. Сам великолепно играя
Об «эрцгерцоге Андреасе», как называли жители Вены Разумовского, ходили легенды. Говорили, что его «знаменитая гардероба» включала в себя несколько сот одних жилетов. В другой его коллекции оказалось немало представительниц прекрасного пола. Здесь были и заштатные «комедьянтки», и дамы высокого положения, вплоть до королевы неаполитанской, сестры Наполеона Каролины, и королевы Шведской. Андрей Кириллович успел даже дважды жениться, но детей так и не нажил.
…Возможно, Кочубеям и «дорогой сестрице» долго пришлось бы пользоваться гостеприимством Андрея Кирилловича. Но из России прилетела ошеломляющая весть: император Павел убит, трон наследовал его сын Александр.
А следом муж Машеньки получил и личное письмо нового императора. Тот звал его в Россию, писал, что нуждается в верных, инициативных людях.
Собрав своих домашних, Кочубей сказал: «Я еду».
Андрей Кириллович убеждал сестру остаться, пожить у него в европейском комфорте. Но Загряжская отказалась наотрез и вместе с Кочубеями вернулась в Россию на берега Невы.
Надо было решать, где ей жить и как быть с мужем. И вот после почти тридцатилетнего замужества Наталья Кирилловна предложила Загряжскому разъехаться.
Она приискала ему квартиру неподалеку от особняка, принадлежавшего Кочубеям. В этом здании Наталье Кирилловне были отведены отдельные апартаменты в шесть комнат, где она могла, никого не стесняя и сама не будучи стесненной, жить так, как ее душе угодно.
К обоюдному удовольствию все разместились очень удобно. Что касается Загряжских, то раздельное житье «не мешало супругам сохранить дружественные отношения и видаться каждый день».
…Кочубей резко пошел в гору. Он был назначен сенатором «с приказанием находиться при государе и присутствовать в Коллегии иностранных дел».
Марии Васильевне повезло: ей довелось прожить жизнь с человеком просвещенным, гуманным, обладающим умом ясным и наблюдательным. Кочубей, например, считал крепостное право «гигантским злом», но, будучи государственным деятелем и патриотом, остерегался слишком резких реформ, как питательной почвы для потрясений, ослабляющих страну.
Кочубей с его острым и в то же время «осторожным» умом был ценим до конца своих дней, всегда пребывал на самых высоких государственных должностях, а за три года до смерти, в 1834 году, был возведен в высшее в России княжеское достоинство.
Кочубею, по отзывам современника, имевшему «верный взгляд на вещи и дарование соглашать разномыслие», вероятно, удавалось придерживаться такой же тактики и в семейных делах. Его брак с Марией Васильевной оказался вполне благополучным, а Загряжская умудрилась стать бабушкой не только молодой графине Наталье, но и еще четверым сыновьям супруга.
О самой Марии Васильевне известно немного. И это лучший довод в пользу того, что она оставалась довольной тем, как сложилась ее судьба. Недаром одна английская писательница сказала: