Дань
Шрифт:
– Как же я рада видеть вас, Великий джинхар Кайсар, - склонилась в приветствии ундир Алия.
– А как же рада будет вас видеть Сайхан Эмегтэй Анира!
– Она ждет меня? – негромко спросил Кайсар.
– Она всегда ждет вас. Как же иначе, - старушка заулыбалась по-доброму и поспешила вперед.
– Как ваше здоровье, уважаемая? – поинтересовался он у Алии. Кайсар помнил ее с детства, и всегда женщина была с ним добра.
– Хвала Матери Всех Степей, мой джинхар, пока держусь, но подыскиваю себе преемницу. Пора мне уже на покой, - ундир Алия приободрилась и расправила плечи, было заметно, как ей приятно внимание Кайсара.
Подойдя к широким резным дверям, она постучала и сказала, открыв их:
– Джинхар Кайсар, Госпожа!
–
В последние годы дела не часто позволяли ему навещать Сайхан Эмегтэй Аниру. Последний раз они виделись примерно год назад. Кайсар шагнул в покои и его тут же окутал тот неповторимый аромат уюта и спокойствия, который он помнил с детства. Алия поклонилась и, выходя, тихонько прикрыла за собой дверь.
– Сынок…
– Маа… - женщина бросилась к нему, и Кайсар очень бережно ее обнял.
– Хвала Матери Всех Степей, я снова вижу тебя! – эмегтэй Анира отстранилась, разглядывая его лицо.
– Ты же знаешь, родная, где бы я ни был – сердце мое с тобой, - он тоже разглядывал ее и подмечал каждый новый мазок великого художника, имя которому время.
Когда-то о красоте Сайхан Эмегтэй Аниры – первой наложнице Великого Хана слагали песни, она и сейчас была хороша. Годы лишь посеребрили ее черные, блестящие волосы, а сеть добрых мелких морщинок залегла в уголках ее прекрасных глаз, но руки остались такими же нежными, а взгляд таким же теплым и ласковым, какими их помнил Кайсар. Она всегда была рядом, ее забота и внимание раскрашивали для него весь мир яркими красками. С самого раннего детства именно ее советы стали жизненно необходимыми для него, и даже сам Великий Хан время от времени прислушивался к мудрым речам этой маленькой, хрупкой, но такой великой женщины. Отбросив за спину косы, перевитые нитями драгоценного жемчуга, эмегтэй Анира приказала служанкам принести закусок и оставить их с сыном наедине.
– Как же долго я тебя не видела, Кайсар, - промолвила она, усадив его рядом.
– Я лишь вчера вернулся в Аршаим, мааа, - ответил Кайсар, нежно поглаживая маленькие, сухие ладошки женщины.
– Но прийти не мог. У меня было одно важное, неотложное дело.
– Знаю, мой мальчик, - Анира подняла взгляд, пытаясь рассмотреть в этом статном молодом воине своего маленького Кайсара.
– Боо Мэргэн прислала вестника, твоему отцу уже доложили.
– Я и запамятовал, насколько быстро здесь распространяются вести, - улыбнулся он той лукавой детской улыбкой, которую она помнила, но глаза его остались серьезными.
– Что же она сказала тебе? – с тревогой спросила Анира.
Кайсар уже набрал воздуха, чтобы начать рассказ, но в покоях стали появляться слуги несущие низкий столик и угощения. Он получил неожиданную отсрочку, чтобы собраться с мыслями.
Подойдя к окну, стал рассматривать знакомый пейзаж, подъездную аллею, выездной мост, где на карауле стояли его воины. Его воины. Его тумен. Если верить старой Мэргэн, то и весь дворец очень скоро станет нераздельно его, но с каким неожиданным условием. Теперь придется придумать, как можно это условие обойти, чтобы избежать страшного предсказания видящей боо. В решении таких вопросов гибкий ум полководца конечно не лишний, но куда полезнее женская хитрость и осторожность, и в этом он рассчитывал на мать.
Маленькая ладошка с унизанными драгоценными перстнями пальчиками опустилась на его плечо.
– Пойдем за стол, дорогой, - тихо позвала Анира.
– Ты останешься сегодня во дворце?
– Скорее всего.
– Тогда я прикажу натопить халуун и приготовить твои покои, - и она тихонько отдала распоряжение, ожидающей служанке.
– Вымоешься и отдохнешь с дороги.
– Ты всегда была моим светом, на который я спешил, - улыбаясь, сказал ей Кайсар, протирая руки поданным влажным и теплым полотенцем.
– Ну-у-у, - рассмеялась женщина.
– Скоро ты встретишь ту, что будет тебе светить гораздо
– Так же, как ты светишь отцу? – Кайсар спросил и вдруг увидел, как плечи матери опустились, а взгляд стал печальным.
– Да что я значу для твоего отца? Ни-че-го, - грустно ответила Анира.
– Неправда! Ты Великая Госпожа Сайхан Эмегтэй! – попытался переубедить ее он.
– Самая красивая наложница,- горько усмехнулась Анира.
– Даже после смерти твоей матери я не стала для Данияра Хайрат Эхнер. Любимой женой для него всегда была и осталась твоя мать, Кайсар. А я просто была рядом…
– Ты моя мать, - Кайсар обнял уже приготовившуюся заплакать женщину.
– Это ты всегда была рядом со мной! Это ты заботилась, учила, помогала! Это к тебе я ходил за советами. Всегда только ты!
– Не смей так говорить! – вдруг воскликнула Анира, - Тайлин была моей подругой. Не ее вина, что она оказалась здесь! Не ее вина, что они с Данияром полюбили друг друга! Но даже тогда, когда в глазах Великого Хана сияла лишь она одна, Тайлин оставалась милой и доброй. Твоя настоящая мать, отдавшая свою жизнь, давая ее тебе, была удивительным человеком. Ты знаешь наши традиции. За защиту от оторогов каждая страна, каждое малое княжество платит Великому Саинару дань, которая включает в себя товары, золото и серебро, драгоценные камни, а также невинную деву благородного рода. Договор о защите заключается на год, девы тоже приезжают на этот срок, но ни одна из них не покинула Саинар, обретя здесь свое счастье, хотя они и вправе вернуться на родину. Так вот, мой мальчик, когда прибыла твоя мать, я стояла рядом с Великим Ханом. С Тайлин сняли ритуальное покрывало, и для Данияра мир сузился лишь до нее одной, все вокруг перестало существовать. Тогда я поняла, что любовь твоего отца потеряна для меня навсегда. Я злилась, как любая влюбленная женщина, даже придумывала разные козни, но Тайлин была настолько светлым человеком, что казалось, лучи, исходящие от нее, согревают всех вокруг. Мы стали подругами. Когда родился ты, я была последней, кто держал ее теплую руку. И потеряв, поклялась заботиться о ее сыне, как о собственном. Боги не дали мне своих детей, и ты стал моим утешением, моей гордостью. У тебя ее глаза, Кайсар, серые, как грозовое небо над бескрайними степями. Я люблю тебя, мой мальчик, всегда любила, с первого взгляда, и стану любить пока Мать Всех Степей не призовет меня в свои чертоги, но и Тайлин любила бы тебя не меньше, а может быть и многим больше.
– Прости, маа, - хрипло ответил Кайсар, чувствуя, как холодеет все внутри от проникновенности речи Аниры. Никогда еще она не говорила с ним столь откровенно о той, что его родила. Отец тоже избегал этой темы, лишь изредка пристально вглядывался в его лицо, словно выискивая давно забытые черты.
– Я не хотел огорчить тебя. Я буду помнить ее. Обещаю.
– Ладно, - улыбнулась Анира, подкладывая в его тарелку лакомые кусочки всего, что он особенно любил.
– Что былое вспоминать? Пустое. Жить следует настоящим, лишь изредка по воле богов заглядывая в будущее. Лучше расскажи, зачем тебя видящая боо звала. Мэргэн ничего не делает и не говорит просто так. Все ее слова сбываются.
– Да, старая Мэргэн ничего не говорит в пустоту, - задумчиво повторил Кайсар.
– Она тебе открыла будущее? – с тревогой спросила Анира.
– Ближайшее, маа, - впервые Великий джинхар подбирал нужные слова и никак не мог их найти.
– Я буду Великим Ханом… скоро… уже в этот сезон оторогов…
– Подожди… - опешила женщина, потом в ее прекрасных глазах промелькнула догадка, и она схватилась за сердце.
– Но ведь это значит, что Данияр…
– Да, маа, - Кайсар ненавидел себя за ту боль, что отразилась сейчас в глазах Аниры, но и скрывать правду от самого близкого ему человека был не намерен.
– Отец уйдет в чертоги Матери Всех Степей еще до холодного сезона. Мы должны смириться с выбором богов, маа. Я люблю отца, и мне жаль, что причиняю тебе боль, своими словами.