Дань

Райская Ольга

– Господин мой, я никогда ни о чем вас не просила… Умоляю! Заберите мою жизнь! Это я во всем виновата! Я! Я!

Услышав эти слова, Джаргал бросился к возлюбленной, отрывая ее от ног Кайсара и прижимая к себе. Рыдания душили ее, она всхлипывала и вздрагивала.

– Любимая, не говори так никогда, - шептал ей Джаргал.
– Пусть на таких условиях, но ты будешь жить!

– Я… не стану… жить… без тебя… - причитала Таша, со всей силы вцепившись в халат тысячника.
– Ни дня… ни секунды…

– Глупая! Я смогу вытерпеть все, что мне

определит воля Матери Всех Степей, если буду знать, что ты жива. Я стану жить надеждой на встречу, пусть мимолетную, - женщина зарыдала еще громче.

Кайсара порядком утомило развернутое представление. Он злился из-за того, что никак не мог понять, что за сила заставляет гордого воина пресмыкаться перед женщиной. Он знал лишь одну женщину, перед которой он готов был склонить голову – это его приемная мать Сайхан Эмегтэй Анира. Что бы он сделал для нее? Многое, но это совсем другие чувства, уважение, благодарность, преданность. Он не понимал, как можно испытывать глубокие чувства к женщине, с которой делишь ложе. Кайсар допускал страсть и желание, но любовь… Любовь у воина может быть только к матери и к Родине, остальное блажь. А женщине вообще нужна лишь твердая, богатая рука.

– И это стоит твоей разрушенной жизни? – спросил он у бывшего друга.

Тысячник ответил не раздумывая:

– Стоит. Каждая секунда, прожитая рядом с любимой, стоит этого! – Джаргал нежно погладил Ташу по растрепавшимся волосам и тихо продолжил: - Когда-нибудь, Великий джинхар, ты поймешь меня, когда на твоем пути встретится женщина, каждый вздох которой будет для тебя бесценен.

– Вряд ли такая женщина родится на Элитаре, - Кайсар повернулся к Таше.
– Разве я мало тебе давал? У тебя было все: шелка, драгоценности…

– Я бы никогда не предавала тебя, мой Господин, - слезы женщины вдруг высохли.
– Но встретив Джаргала, я поняла, что пошла бы за ним хоть на край света, будь он последним нищим!

Кривая ухмылка исказила лицо Великого джинхара.

– Последним нищим говоришь… Проверим, - он обернулся к закирам.
– Я отменяю свой приказ. Все имущество бывшего тысячника, ныне десятника Джаргала переходит в ханскую казну. Он приписывается к своей бывшей тысяче. Свободны.

Закиры поклонились и поспешили выполнить указание джинхара.

– Ну, вот и сбылась твоя мечта, Таша, - обманчиво ласковым голосом произнес Кайсар, поднимая женщину с колен.
– Теперь ты принадлежишь почти последнему нищему.

Таша не могла поверить в услышанное. Она замерла, потом взгляд ее прояснился, и девушка улыбнулась искренне и открыто.

– Спасибо, мой Господин! Спасибо! Вы вернули меня к жизни! Век буду молить Мать Всех Степей, чтобы послала вам здоровья, долгих лет и удачи на всех ваших путях!

– А ты что скажешь, бывший лучший друг? – спросил джинхар, переведя взгляд на мужчину.

Джаргал подошел и нежно обнял девушку.

– Десятник, женатый на любимой женщине, это гораздо лучше, чем тысячник, никогда не познавший любви!
– бывший

друг вопросительно взглянул на Кайсара: - Кстати, почему десятник?

– Защищать свою спину в бою я тебе не доверю… пока, а вот тренировать молодых воинов, зная твой опыт, позволю. Но буду за тобой приглядывать, - Кайсар прищурился.
– И не дай тебе Проклятый Бог меня разочаровать!

– Я постараюсь оправдать твое доверие, мой джинхар! – низко склонился перед ним десятник, а поднявшись, повел свою женщину к выходу, но вдруг на полпути обернулся.
– На свадьбу придешь? Правда она будет скромной…

– Посмотрим, - хмыкнул Кайсар и счастливая пара покинула его дом.

Странный жизненный расклад, вроде и наказал и наградил. Но чаще лучший выход - не оставлять позади врагов, а обиды ожесточают.

И все же…

Он смотрел в окно на счастливые лица, идущих рука об руку, двух бывших обеспеченными и вмиг ставших нищими людей и силился понять, что это за чувство, которое делает мужчину слабым и таким сильным одновременно?..

Глава 3 ВЕЛИКИЙ ХАН

– Мой джинхар, - вновь окликнул Кайсара Фарух, отрывая от раздумий, - из Жемчужного Дворца вестник прибыл.

– Зови, - видимо, встреча с отцом произойдет раньше, чем он думал.

Двери распахнулись, и вошел воин с красной перевязью поверх доспеха. Такие отличительные знаки носили те, кто доставлял важные сообщения высокопоставленных и знатных людей. Яркая перевязь с золоченым ханским знаком гарантировала вестнику неприкосновенность и помощь во время исполнения поручения. Кайсар поднял взгляд на вошедшего.

– Донесение для Великого джинхара саинарского войска, приближенного нукера Великого Хана, Кайсара, - чеканя каждое слово, хорошо поставленным голосом отрапортовал вестник.

– Слушаю тебя, - сказал Кайсар и воин в ответ низко поклонился.

– Почтенный джинхар, Великий Хан желает видеть вас незамедлительно! – потом глаза мужчины блеснули, он еще раз склонился в поклоне и добавил намного тише: - Это честь для меня видеть воочию непобедимого джинхара Кайсара.

Конечно, парень занимал ответственную должность во дворце, но любой саинарец с детства мечтает о сражениях и битвах. Очевидно, вестник хотел о чем-то его попросить, поэтому ответ последовал сразу:

– Ступай, я буду следом.

Великий Хан никогда не звал Кайсара так спешно, через вестника, если ситуация не была критической. Значит, случилось что-то важное и непредвиденное.

Одевался джинхар быстро. Полному боевому доспеху он всегда предпочитал полу-доспех, в виде плотной кожаной туники с защитными пластинами, проклепанными легким металлом, кожаные наручи и боевой пояс, вместо громоздкой перевязи. Такое одеяние позволяло ему двигаться быстро и не сковывало движений во время боя. Через некоторое время Кайсар уже вскочил в седло своего жеребца, с тяжелым вздохом покидая свою мирную обитель, тишиной и покоем которой в этот раз ему так и не удалось насладиться.