Дань
Шрифт:
– Я люблю тебя, отец, - едва слышно сказал Кайсар, но Данияр отчетливо услышал каждое слово. Впервые в жизни на глаза Великому джинхару навернулись слезы.
– Ступай, - Великий Хан поднялся со скамьи и пошел по направлению к трону. Лишь дойдя до дверей, Кайсар услышал слова отца: - Я люблю тебя, сын. Пусть будет щедра к тебе жизнь и милостивы Боги.
Под вечерним небом Элитары, посреди степи раскинулся праздничный ханский гэр. Величественный шатер из белого войлока, украшенный прекрасными вышивками, приковывал взгляды огромного количества людей, которые собрались проводить Великого Хана в последний путь. Данияр, сопровождаемый своими верными нукерами, подъехал к нему на своем могучем, белоснежном жеребце. Спешившись,
Уже потом, его бездыханное тело омоют и с почестями поместят в могильный курган, возложив рядом с той, что была ему при жизни отрадой. Данияр раскинулся на мягких шкурах и всматривался в стремительно темнеющее небо, чувствуя, как с каждым ударом сердце в его груди бьется все медленнее.
– Тайлин, ягодка моя северная, я иду к тебе… - были последние слова Великого воина, защитника, посланного в этот мир Богами.
Небо над степью было уже почти черным и на нем зажглись первые звезды, когда сердце Великого Хана совершило свой последний удар, а с его губ сорвался последний выдох. И именно в этот момент, собравшиеся люди увидели, как из дымового отверстия ханского гэра полился поток света, озаряя всполохами все вокруг. Этот волшебный свет был словно живым. Он не рассеялся в пространстве, а просто завис огромным искрящимся облаком. Когда поток света, выходящий из гэра иссяк, облако вдруг стало менять свои очертания, превратившись в призрачного, сияющего барса.
Толпа ахнула и застыла. Многие поспешили воздать молитвы богам, прося, чтобы те не оставили их своей милостью.
Огромный светящийся кот спрыгнул за землю и внимательно оглядел собравшихся, затем лениво облизнулся и вдруг помчался вперед. Люди в ужасе отбегали с его пути, толкая друг друга, падая и создавая давку. Лишь один человек не поддался общей панике. Он стоял твердо, чуть расставив ноги, и его взгляд был устремлен прямо в глаза несущемуся на него хищнику. Барс тоже не отводил глаз от стоящего на пути человека. Гибкое кошачье тело оттолкнулось от земли в решающем прыжке и со всего маху врезалось в мужчину, войдя в него. Массивная фигура воина на несколько мгновений озарилась сиянием. Затем все погасло, и над степью повисла полная тишина. Казалось, даже ночные кузнечики затихли в траве. А потом, собравшиеся, все до одного, опустились на колени перед тем, кого избрала сила, данная Матерью Всех Степей, перед новым Великим Ханом. Это был бывший джинхар, ныне Великий Хан Кайсар.
– Хвала Матери Всех Степей! Да здравствует Великий Хан Кайсар! Слава Великому Хану Кайсару! – послышались сначала робкие выкрики, а потом они переросли в огромный гул тысячи голосов.
Кайсар не слышал, как звучали приветственные и хвалебные речи, как Верховный Боо – старый Луйварч огласил волю Богини, как ему на плечи, поверх доспеха, набросили праздничный ханский халат, расшитый золотом и драгоценными каменьями. Он стоял и упивался новыми ощущениями. Мир для него словно взорвался какофонией звуков, пестротой красок. Вот он стоит вместе со всеми, а через мгновение уже видит степь с высоты птичьего полета. Это так прекрасно - парить, наблюдать, как проносятся под тобой пасущиеся стада, небольшие ручьи и озера. Вот снова люди вокруг, они вроде те же, но что-то неуловимо изменилось. Многих из них Кайсар читает, как свитки. Старый Луйварч говорит ему о долге перед народом, об ответственности и чести, а в глазах Боо сияют радость и ликование. Взгляд Великого Хана скользит дальше. Друг и брат Етугай стоит рядом, его переполняет гордость. Эмегтэй Анира бледна. Кажется, что в ее все еще прекрасном лице не осталось ни кровинки, но она дышит с облегчением, дышит
Дальше стоят другие отцовские Эмегтэй со своими взрослыми сыновьями. С их стороны Кайсар чувствует только злость и зависть. Ничего. Вдовий дом давно пустует, пора бы его заселить. Лучше держать этих старых интриганок подальше от дворца. От раздумий его отвлекают крики, почти единодушное скандирование народа.
– Слово Великому Хану! – ревут тысячи глоток, а он поднимает руку, и наступает тишина.
– Народ Великого Саинарского Ханства, - слова словно всплывают в его голове, словно не он, а сами боги говорят его устами.
– Для меня огромная честь встать во главе нашей могучей страны. Для меня честь встать во главе воинства, способного дать отпор, а быть может, и очистить наш мир от отороков. Я клянусь верой и правдой служить своему народу, защищать и оберегать нашу землю и справедливо вершить суды!
– Слава Великому Хану! – снова крики, снова хвалебные слова…
Все это сегодня, а завтра… Завтра жизнь изменится и изменит ее он – Великий Хан Кайсар.
Глава 4. НЕОЖИДАННОЕ СВАТОВСТВО
Калишское княжество
Юная девушка в простом сарафане, тихо мурлыкая какую-то песенку, расчесывала гриву небольшой каурой лошадки. Она то и дело поглаживала животинку, говоря ей ласковые словечки, а та блаженно вздыхала и прикрывала глаза.
– Так и знал, что найду тебя именно здесь, - голос брата прозвучал столь неожиданно, что заставил Эйлин вздрогнуть и обернуться.
– Не пристало княжне торчать на конюшне.
– Раен, - выдохнула девушка, перекинув на грудь свою толстую косу цвета спелой пшеницы.
– Ну нельзя же так пугать. Ты всегда подкрадываешься так незаметно.
– А помнишь, как отец подарил тебе эту лошадку? – брат подошел и погладил лошадь по морде.
– Помню. Мне было семь лет, когда не стало мамы. Я плакала и была безутешна, - от воспоминаний Эйлин стало грустно, а ее огромные синие глаза заблестели.
– И тогда отец подарил мне мамину лошадку. Малышка стала мне отрадой и утешением.
– Да, - брат обнял девушку и с нежностью поглядел на нее.
– Тогда это была резвая лошадка. Ты носилась на ней по всей округе и таскала ей из кладовой яблоки и морковь.
– Она, конечно, постарела, но и сейчас ест из моих рук, - улыбнулась Эйлин.
– Да, и не ест, если тебя нет рядом. Удивительная лошадиная привязанность, - подтвердил брат.
– Что будет, когда ты выйдешь замуж и уедешь?
– Я не собираюсь замуж, Раен! – воскликнула девушка.
– И уж тем более не собираюсь никуда уезжать! Но если это случится, то заберу Малышку с собой. Она слишком стара и не перенесет разлуки.
– Эйлин, сестренка, - Раен знал, как она не любит разговоры о браке.
– Тебе уже восемнадцать. Ты прекрасна и свежа, как глоток лесного воздуха в рассветный час. Конечно, ты выйдешь замуж, тем более у нас нет недостатка в женихах. И потом, ты же любишь Калишу?
– Зачем ты спрашиваешь, если знаешь ответ?
– Наше княжество маленькое и лишь одному Отцу-Заступнику известно, как ухитрились наши предки сохранить его независимость. А грядет новый сезон оторогов, Эйлин… - при слове «отороги» девушка вздрогнула.
– Ты помнишь, что было в прошлый раз? Помнишь?
– Да, - тихо выдохнула она.
– А ведь они прошли всего лишь по северной границе, Эйлин! Всего лишь по границе, а мы потеряли целых две деревни!!! И всего один выживший! Один из нескольких тысяч! Наш отец погиб, сражаясь с ними! А сколько отважных воинов полегло! Ты это помнишь, Эйлин? – голос брата был резок.
– Да!!! – закричала она.
– Да, я помню, Раен! Помню! Ведь это я выхаживала того единственного воина, который уцелел тогда. И это мне он в бреду рассказывал про страшные пиршества этих зверей и про их бесчинства. Что ты хочешь от меня?