Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том I
Шрифт:
Как это было:
Вышли ещё затемно. Крупные звёзды на ясном небе переливались разным цветом, кульминировал Стрелец, взошёл Пегас с Малым Конем, к Западу, на горизонт склонялся Центавр. Конные созвездия растянулись вдоль яркого Млечного Пути, друг за дружкой, охватив полнеба. Задувал морозный ветер с моря, пропахший гнилью, неприятно холодящий лицо.
«Обождать надо» – сказал Василий: – «Как рассветёт, капудан знак подаст». Они укрылись за большой гробницей.
«Гробница
Забрезжил рассвет. На рейде стали различаться три корабля, судя по рангоуту, скампавеи.
«Ну, пошли» – сказал Василий: – «Покажемся капудану». Они осторожно стали спускаться с крутого берега в сторону пролива. Волны, перекатываясь вдоль него, бились о мол, выбрасывая вверх высокие фонтаны воды.
«Босфор бушует» – сказал Василий и помахал рукой с белым платком. На среднем корабле раздался выстрел из носового орудия, густые клубы дыма, растеклись по бортам, как усы. С переднего корабля спустили две шлюпки и они, преодолевая встречную волну, направились к молу.
«Как же мы пройдём?» – заволновался капеллан: – «Ведь вымокнем все, а то и смоет».
«Погодите, как фонтан выбросится и бегом на него» – посоветовал Оськин: – «Пока другой выбросится, уже в шлюпке будете». Шлюпка пристала к молу; капеллан, подождав фонтана, побежал в его сторону. Фонтан опал, освободив путь; капеллан посуху подбежал к шлюпке.
«Добро пожаловать, милостивый государь» – приятный баритон капитана успокоил его: – «Благополучно добрались?» Капеллан посмотрел на его приятное открытое лицо и успокоился окончательно.
«Хорошо дошли, здравствуй» – ответил он и оглянулся на попутчиков. Те, также короткими перебежками благополучно добрались со всей поклажей до шлюпок, и расселись в них. Фонтан воды безнадёжно выбрасывался сзади них.
«Ну, простите, ежели что, Батюшка» – напутствовал капеллана Василий: – «Не поминайте лихом. Я пока-что здесь, дела закончить надо, потом домой, скорей-бы». Он расцеловался со всеми и оттолкнул шлюпки от берега.
Капитан скомандовал что-то по-турецки, гребцы налегли на вёсла; шлюпки, подгоняемые ветром, быстро понеслись к кораблю, Василий, стоя на берегу, махал вслед рукой. По трапу все поднялись на палубу корабля; ощущалась порядочная килевая качка, Яков, поморщившись, вытащил свою люльку. Капитан скомандовал ещё, загрохотал поднимаемый якорь, на рею взметнулся вымпел; на флагманском корабле взметнулся ответный и раздался выстрел из пушки, взметнувший клуб дыма, быстро относимого ветром вдоль бортов. Капитан отдавал команды, матросы поставили паруса; корабль развернулся, подгоняемый попутным ветром, побежал вдоль пролива. Скоро Василий скрылся из вида в утренней дымке. На палубе стало тихо.
Капитан пристально всматривался в туман пролива, время от времени отдавая команды рулевому. Наконец показался мыс, за которым открылась безбрежная даль. Капитан скомандовал; грянул выстрел из пушки.
«Босфор прошли» – сказал капитан: – «Чёрное море, теперь весело побежим. Пойдемте в каюту».
Они
«Прошу откушать, милостивые государи» – весело сказал капитан: – «Меня звать Семён Усков, приятного всем аппетита».
Все представились по очереди, потом, крестясь, уселись за стол. Капитан сделал короткий намаз, подняв чарку, провозгласил: – «Здравия всем», выпил, все последовали его примеру. Обед прошёл в молчании; когда все насытились, капитан хлопнул в ладоши, выбежал повар, быстро всё прибрал, аккуратно протерев стол.
«Прошу отдыхать, милостивые государи» – предложил капитан, откинувшись в кресле. Все устроились на диванах, заваленных турецкими подушками.
«Откуда здесь, Семён?» – поинтересовался капеллан: – «Как на флот турецкий попал?»
«Да что сказать, милостивый государь» – ответил тот: – «Сам я из Воронежа, при кораблях с малолетства, прошёл все должности, выучился на шкипера. Как замирение вышло, флоту нашему места на море не стало. Затосковал по морю, уж так привык, мочи нет. Помаялся, потом к турку пошёл, проситься хоть рулевым. Капудан-паша хорошо принял, ласково говорил, сразу скампавею дал. Только сказал, Ислам принять надо».
«Принял?» – переспросил капеллан.
«А то, как же, милостивый государь?» – спокойно сказал капитан: – «Да и то Бог един, что Аллах, что Создатель. У них Магомет только пророк, как и Иисус, а так никакой разницы.
«Воевал с турком, Семён» – поинтересовался капеллан.
«Вестимо, воевал, милостивый государь» – так же спокойно ответил капитан: – «На море-то мы им спуску не давали, не наша вина, что отступить пришлось. А сейчас у капудана молодых шкиперов учу морской премудрости. Не очень-то они море любят, но попадаются хваткие. Нескольких уже научил, капудан доволен, обещал скоро фрегат дать. А что моряку, милостивый государь, надо: корабль крепкий, да ветер попутный, как сейчас».
«А с русскими воевал?» – полюбопытствовал капеллан.
«Никак нет, не пришлось, милостивый государь» – так же спокойно ответил тот: – «А вот с пиратами и разбойниками, какими только не пришлось. Попадались и русские. Ну, с разбойниками у нас один разговор – в море. Те, кто захочет, идут к нам служить, да и что не послужить, корм хороший. Пойдёмте, милостивые государи, на палубу, там сейчас тихо».
Все поднялись на палубу. Чёрная ночь, Чёрное море, чёрное небо с мириадами звёзд и ярким Млечным Путём расстилалось вокруг. Округленная Луна освещала корабль, косые паруса которого напоминали крылья чайки. Море слегка фосфоресцировало, дельфины, сопровождающие корабль, выпрыгивая, вызывали вспышки свечения, пенные усы от носа корабля также слегка светились. Скампавея неслась с попутным ветром, вровень с волнами, качка не ощущалась. Свежий ветер на палубе казался лёгким дуновением в спину. Рулевой у штурвала застыл неподвижной громадной фигурой, перед ним горел фонарь, освещая картушку компаса, штурвал и бородатое лицо.