Дар Демона
Шрифт:
Ресан замер. Говорить... Да, это существо, эта тварь пытается ему что-то сказать. Что? Зачем? Хотя, раз тварь разумна...
– Где второй человек? Мой спутник?
– потребовал Ресан, безуспешно шаря по одежде. Куда же делось его оружие?
– Второй спит, - туурш махнул когтистой лапой ему за спину, и Ресан, оглянувшись, действительно увидел Венда, привалившегося боком к каменистому пригорку. Голова свесилась вниз, грудь поднимается в такт дыханию. Жив. Но ведь Ресан уже смотрел в ту сторону, и не видел ничего, кроме травы да камней...
–
– Ты готов говорить с нами, человек?
– Что вам нужно?
– Ресан прекратил попытки найти оружие. Вдруг все же, туурш на самом деле желает "только говорить", а людоедские наклонности трясинников - неподтвержденные легенды. Туурш вытянул вперед голову, жуткую помесь между человеческим лицом и рылом ящера:
– Ты несешь на себе вещь Мастера, - сказал он. Голос звучал невыразительно, но в круглых желтых глазах жила тоска. Тоска нечеловеческая, тоска дикого зверя, запертого в клетку.
– Которая вещь?
– Ресан готов был сейчас все отдать чудищу, лишь бы оно, это чудище, исчезло.
– Браслет на руке, - туурш не сдвинулся с места, вместо того потянулся вперед верхней частью туловища, нос алчно шевельнулся, принюхиваясь:
– Это браслет Мастера.
Ресан закатал длинный рукав. Им требовалась поделка его деда? Указатель пути?
– Вы хотите забрать его?
– спросил он, почти успокоившись. В крайнем случае, всегда можно попросить деда сделать еще один...
– Нет, - туурш даже отодвинулся, но тоска во взгляде усилилась.
– Не забрать. Нам не нужна эта вещь, нам нужен сам Мастер.
Ресан вздрогнул, но не успел ничего сказать.
– Расскажи Ему о нас, человек, только и всего, - туурш сейчас смотрел ему прямо в глаза.
– И передай вот это, - когтистая лапа протянула Ресану нечто непонятное, напоминающее зеленую корягу. Великая реликвия болотных гулей?
Ресан взял вещь с опаской, брезгливо ожидая прикосновения к склизкой поверхности. Но вещь оказалась сухой и теплой. Нет, не коряга.
– А это чтобы ты не потерялся по дороге, - добавил туурш, и ткнул острым когтем Ресану над ключицей...
– Рассвет уже, вставай!
– сказал знакомый голос, в то время как знакомая рука трясла его за плечо. Да-да, конечно, вот только странный сон снился ему ночью... А еще тупой болью тычет в шею справа, а какой-то предмет упирается в ребра...
Ресан с трудом сел и растерянно уставился на деревянные, с прозеленью от старости, ножны и торчащую из них рукоять клинка...
– Что ты собираешься с этим добром делать?
– мрачно полюбопытствовал Венд, когда Ресан закончил рассказ.
– Не знаю, - юноша, вытянув клинок, разглядывал "подарок": обычное лезвие, кое-где со следами плохо отчищенной ржавчины, да странная деревянная рукоять, похожая на ножны.
– Может, закопать его или бросить в болото?
Венд скептически хмыкнул:
– Полагаешь, туурши об этом не узнают? И не нанесут нам еще один визит? Если они сумели меня усыпить однажды, спокойно повторят это еще раз.
– Тогда придется сделать,
– вести деду непонятный подарочек из болот Ресан не желал. А вдруг на нем проклятие или другое темно-магическое колдовство?
– Не хочешь везти сам, давай мне. Положу в седельную сумку, - предложил Венд.
– Пока болота не закончатся, выбрасывать нельзя.
Ресан отдал клинок Венду, тот небрежно сунул памятку от тууршей в седельную сумку и, кажется, напрочь забыл как о нем, так и о ночном происшествии. По крайней мере, вслух не упоминал и вообще говорил очень мало и только по делу. Ресан тоже в основном молчал, погруженный в раздумья.
Какого Мастера имел в виду болотный житель? В его речи это слово прозвучало как имя, причем человека, внушающего страх и почтение. Туурш говорил о приемном деде Ресана, степном шамане? Или о ком-то другом, более могущественном? Сейчас, вспоминая, Ресан усомнился, что указатель пути сделан именно дедом. Да, старый шаман настроил амулет на юношу, но из шкатулки он вытащил его готовым. Там всего-то потребовалось проговорить несколько ритуальных фраз, капнуть крови Ресана на стрелку, и готово...
На привале юноша попросил Венда достать клинок, и ахнул: ножны были теперь из красного дерева, украшенные узорами, чистые, гладкие, сияющие в лучах заходящего солнца.
– Надо посмотреть на сам клинок, - Ресан осторожно потянул за рукоять и вскрикнул от восторга: на лезвии не осталось и следа ржавчины, зато отчетливо виднелся вьющийся узор, похожий на переплетение ветвей.
– Хороший подарочек, - пробормотал Венд, скептически наблюдая за восторгом юноши.
– Ты хоть не забыл, от кого он достался?
Ресан растерянно посмотрел на воина, не понимая, что именно тому не нравится:
– Нет, не забыл. Я просто... я люблю красоту, - попытался объяснить. Тот хмыкнул:
– Ну да, только вот эта красота, готов поклясться, магического происхождения; а от магии никогда не знаешь, какой пакости ждать.
Ресан вздохнул и вернул Венду оружие. Честно признаться, толку Ресану с клинка никакого, кроме как любоваться: обращаться ни с мечом, ни с парными кинжалами юноша не умел. Так, знал пару приемов да базовые движения, только любой опытный воин его в два счета обезоружит, даже возьми он самый волшебный клинок.
– Какое место странное, - проговорил Ресан, оглядывая пригорок, выбранный Вендом для ночевки, а особенно северную его часть.
– Камни стоят ровным рядом.
– Наблюдательности ты не лишен, - похвалил его Венд не то в шутку, не то всерьез. Заинтересовавшись, юноша отчистил один из верхних камней от плюща и мха и теперь растерянно водил рукой по гладкому срезу:
– Это остатки стены, до сих пор шлифовка сохранилась!
– Верно, - Венд подошел ближе.
– я здесь уже ночевал однажды. Напарник рассказывал: в давние времена на этом месте стояла внешняя молельня одного из Светлых богов. Потом появились туурши, люди ушли, святое место забросили, и оно то ли само разрушилось от времени, то ли помог кто.