Дарханы. Академия Четырех богов
Шрифт:
Я вспомнила, как Тавиан при воспоминании о дарханах нередко издавал нервный смешок. Теперь понятно, почему! Как я успела наслушаться, этот закрытый орден издревле кичился своей тайной мощью — неудивительно, что теперь они заставляют всех склонять перед собой колени и трепетать.
Закрытость ордена, тяжелые тренировки, “избранность”… Как будто всё это вело к искаженному восприятию действительности — они начали мнить себя высшими из-за своих способностей и испытаний, которые преодолели. Интересно, со мной тоже такое случится?
Поднимаясь
Здесь был не просто “хоть кто-то”, а будто половина учеников Сеттеръянга. Человек двести, не меньше! Все в таких же одеждах, как у меня, и терпеливо сидящие прямо на скалистой вершине с закрытыми глазами. Кажется, я точно что-то пропустила.
Постояв немного и терпеливо вздохнув, я уже думала присоединиться к молчаливому сидению на скале, подозревая, что это обязательная-таки часть одного из ритуалов, когда мужчина в годах приподнялся, невесть как почувствовав мое появление.
Никто кроме него не шелохнулся, пока он приближался ко мне. Седые волосы у него были коротко стрижены, глаза казались блеклыми на тусклом свету, а по лицу можно было прикинуть, что ему все семьдесят, хоть подходил ко мне мужчина довольно энергично — для своего-то возраста.
Я еще больше скомкала длиннющий подол и замерла перед ним. Пусть хоть кто-то уже объяснит, что здесь происходит.
Судя по всему, один из учителей? Высокий старик остановился с непроницаемым выражением лица, смерил меня с ног до головы и потом снова до ног, вокруг которых смялся подол одеяния. Я спешно прикрыла оголенные нижним слоем щиколотки.
— Девушка со стихийным даром? — грубо и на ивварском хмыкнул учитель, подняв на меня невыразительный взгляд, от которого, впрочем, противная дрожь побежала по спине, словно меня только что не только взвесили и оценили, но и поместили на определенную ступень развития: куда-то не сильно выше улитки.
— Да… сентар, — поколебавшись в том, как верно обращаться к дарханам, произнесла я тоже на ивварском и чуть кашлянула. — Я здесь по приказу его императорского величества, — собрала я всё свое достоинство, едва заметно приподнимая подбородок: чтобы это не выглядело нарочито.
Почему мой обычный довольно звонкий голос скатился в какой-то скрежет колеса от телеги? Я вспомнила гордый и красивый окрик матери, чьё звучание проникало сквозь кожу и заставляло немедленно услышать и вслушаться в её слова.
Её хотелось слушать даже тогда, когда она была сердита или не в духе — иногда я понимала отца, который смотрел, как она что-то выговаривает или рассказывает о делах. На лице отца пробегала загадочная улыбка, и чаще всего он ловил пальцы мамы и целовал, осторожно поднося
У меня не было такого дара мелодичности и особого звучания, поэтому пришлось снова откашляться, чтобы вернуть себе хотя бы звонкость.
— Что с одеждой?
Я мельком бросила взгляд на остальных учеников и убедилась, что никто из них не шелохнулся и сидят так же строго и молчаливо, будто не слышат. Вот это дисциплина! Похоже, я правда попала куда-то, где готовят послушную армию солдат, а не будущих правителей или наместников, о чем обычно говорили дарханы — если я правильно понимала брата.
— Мне не подходит размер.
— Так подшей.
— Я не умею! — Я даже опешила от такого предложения.
Это я должна была сделать? Сама? Тоже мне, величайший орден всесильных магов — неспособных даже подобрать подходящую одежду для своих сильнейших одаренных.
Я с трудом удержалась от того, чтобы сказать что-то грубое. И снова не понимала, кто кому здесь больше нужен — я императору или он мне?
Старик внезапно подался ещё ближе и ухватил меня за подбородок. Покрутил мою голову, сжав на удивление сильными пальцами, осмотрел меня, точно скаковую лошадь! Я даже задохнулась от возмущения, но тут же все чувства застыли, скатившись в тяжелый ком в груди, когда я поняла, насколько этот старик сильный маг.
От одного прикосновения и взгляда захотелось рухнуть на колени, признав его власть и силу дара. Такие, как он, запросто могут подчинить себе. Его пальцы больше не жгли кожу — мое тело стало продолжением его воли. Я считала, что у меня есть способность работать с границами и выдерживать влияние: мы ведь проходили это с Ароном! Он испытывал меня не раз, до тех пор, пока сказал, что больше не чувствует биение моего сердца…
Но здесь я почувствовала себя беспомощным котенком в лапах тигра.
Всё бесполезно! Даже этот старик может перетряхнуть так, словно весь мой дар ничего не стоит. Нетерпеливое жжение коснулось кончиков пальцев, но огонь никак не помог бы совладать с чужим влиянием. Огня рядом не было. Я была бессильна!
— Давно у нас не было таких, — произнес старик, выпуская наконец на свободу и позволяя снова ощутить все части своего тела. — Иди сядь. И слушай молитву.
Глава 14. В которой слишком много голых тел
Я чувствовала себя ничтожеством! Меня буквально осмотрели, подобно товару, у на потеху другим адептам, и теперь пятна стыда ползли по коже так, что я ощущала это изнутри. Казалось, все смотрят на меня издевательски — ещё бы: новенькая с Юга, в дурацком не по размеру одеянии, прилюдно взвешенная и осмеянная этим “наставником”. И хоть задание было одно: сидеть с закрытыми глазами, я чувствовала на себе чужое липкое внимание, и от этого противная дрожь шла по позвоночнику.