Дарханы. Академия Четырех богов
Шрифт:
Но зря что ли я училась играть и выступать? Торжественно приподняв подбородок, я со всем оставшимся достоинством кивнула и выбрала место на сухой траве поодаль от остальных.
Не думала, что первый “выход в свет” в городе богов произойдет именно так. Снова вспыхнуло желание послать куда подальше Бьёрна с его предательством и тем, что он даже не потрудился объяснить, как и что я должна здесь делать. Пальцы начали зудеть от желания спуститься с этой горы и как следует надавать белобрысому наставнику тумаков, но сейчас это вряд ли поможет.
Ну конечно, первое испытание
А ещё поэтапно чесался нос, зудел затылок, мошки садились на руки и щекотали запястья, по крайней мере десяток муравьев пытались штурмовать мои скрещенные на земле и кое-как прикрытые одеянием ноги. И всё вместе это вызывало такой бурный протест, что будь рядом открытое пламя — оно бы уже полыхало до небес. Слава богам, здесь не было источников пламени, с котором мог бы соединиться мой буйный нрав, а вот в помещениях мне явно стоит быть осторожнее.
Я сосредоточилась на других мыслях. Тавиан однажды рассказывал, что прежде в Ивваре верили, будто мир совершенен, а те, кто в него вторгаются, являются посланниками бога хаоса и разрушения. Считалось, что стихийные бедствия — ураганы, наводнения, жестокие морозы — его рук дело. И именно поэтому все одаренные, связанные со стихиями, подозревались в худшем.
Именно поэтому когда-то создали тайный орден дарханов, где одаренные не чувствовали себя исключенными и виновными во всех страстях.
Именно поэтому я теперь вынуждена торчать на этой скале, борясь с насекомыми так, чтобы никто не заметил и с этой самой скалы меня саму и не скинул!
Молитва наконец закончилась, и я перевела дух, не веря, что можно размять затёкшие мышцы. Открыла глаза, щурясь на яркое, вставшее над пустынными горами солнце. Сдула с лица упавшую от ветра прядь и оглянулась.
Теперь наконец можно позавтракать?!
— Подъём, — скомандовал учитель. — Встали парами.
Я нехотя поднялась, чувствуя себя на отшибе всего мира. И недоверчиво нахмурилась. Мы что, собираемся сейчас танцевать?
Все ученики, и постарше, и помладше так быстро и синхронно разошлись по двое, что я не успела и глазом моргнуть, как передо мной оказался высокий светловолосый парень с взъерошенной причёской… и весьма серьёзным, даже въедливым карим взглядом. Или он это молитв наслушался, что сейчас будто не на этой земле стоит?
Впрочем, лучше он, чем вчерашняя девица. Тьяра, кстати, оказалась неподалёку — и смотрела на меня так, будто я только что увела её кавалера, пообещавшего ей танец. Но парень подошёл ко мне первым, и сейчас привлекать к себе ещё больше внимания не хотелось вовсе.
Я быстро затянула пояс на нелепом одеянии, чтобы не смущать партнера полуголым видом. Но тут же обомлела, когда парень скинул верхнюю накидку, оставшись обнаженным по пояс как ни в чем не бывало. Я сглотнула и покосилась на остальных.
Ох, боги, да что тут вообще происходит?
Ветер трепал волосы девушек, у кого они были длинные собранные в косы, у кого лишь частично поднятые наверх. Они остались в коротких белых рубахах и подвязанных широкими поясами штанах. Я тяжело вздохнула и скинула свою тяжелую накидку, стараясь не глядеть на голое тело напротив. Да, я конечно видела работников на плантации, которые в жару скидывали часть одежды, но как приличная девушка держалась от них подальше (или подглядывала только искоса, но это не считается!).
Ух, Тавиан! Ты обязан был меня подготовить!
Холодный с утра ветер мигом пробрал ознобом по голым плечам и рукам, но взгляд моего партнера остался по-прежнему довольно… непонятным.
Молитва, читаемая учителем до этого размеренно и сухо, стала тягучим напевом на непривычном языке. В первые мгновения его “пения” я даже вздрогнула от неожиданности: голос старика стал неожиданно сильным, проник куда-то глубже, и я поняла, что это не просто так. Магия бывает и такой? Хотя и Нидейла обращалась к нашим Великим Духам напевом, но это звучало совсем иначе — куда мягче, чем сейчас.
Дрожь пробирала звук за звуком, но я всё ещё не понимала, что должна делать. И некому было подсказать. Говорить здесь явно не принято.
— А ты интересная, напоминаешь мне кое-кого, — бросил мне мой невольный напарник. — Не смущайся. Тебе не идёт.
Парень передо мной сел, скрестив ноги, и под его взглядом, подчиняясь общему ритму, я опустилась на скалистую землю напротив: так же поступили все вокруг. Он протянул руки мне, раскрыв ладони.
— Не бойся, я не укушу, — ухмыльнулся он.
— Зато я могу, — в сердцах ответила я, устав от бесконечных испытаний.
— Только если нежно.
Я сцепила зубы, чтобы больше не сказать ни слова. Давно пора научиться держать язык за зубами здесь. Может, именно этому Бьёрн и пытался меня научить всю дорогу, а я зря сопротивлялась?
Глубоко вздохнув, я сделала то, что делали все вокруг.
Мне пришлось повторить позу и соприкоснуться с его ладонями, сухими и горячими, мозолистыми, словно они тут все не магии учатся, а денно и нощно возделывают поля с мотыгами в руках. Я сглотнула, чувствуя себя донельзя нелепо, но испытание не заканчивалось.
Парень передо мной закрыл глаза и начал показательно глубоко дышать, я не спешила повторять, пытаясь догадаться, что будет потом. Приоткрыв веки, точно заметил моё непослушание, светловолосый напарник сдавил кратко мои пальцы, и я вздохнула. Ладно. Закрыть глаза оказалось труднее, чем казалось. Надеюсь, это не продлится долго — мне хватило сидения на горе во время первой молитвы. Ноги с непривычки заныли от натяжения в мышцах.
Лучше бы я показала свои навыки верховой езды, которой владела в совершенстве. Но кому в этом горном городе нужны лошади и красивая посадка в седле, когда можно издеваться над учениками совсем иначе, правда?