Дарт Лонгботтом
Шрифт:
Однако Блэки вызвали в бывшем ситхе не меньшее восхищение. Всевозможные проклятья, разрушающие энергетику врага, метаморфизм, анимагия, стихийная магия и многое-многое другое делали этот древний род истинными королями магической Англии. Не зря Блэков так боялись, совершенно не зря.
Если верить прапрабабушке Каллидоре, в Средние века часто хватало одного представителя тёмного рода, чтобы разогнать целую армию. Палпатин даже задумался, а не стоит ли вытащить последнего Блэка из Азкабана и сделать его своим слугой. Из доставшихся ему кусочков памяти Кричера он знал, что в доме на Гриммо скрывается
Освободить Блэка в обмен на сокровища знаний, накопленные родом — отличная сделка. Тем более в памяти Лонгботтома Палпатин нашёл информацию о Сириусе. Последний представитель великого рода Блэк отрёкся от наследия предков, был редкостным раздолбаем и преданным сторонником Дамблдора. Так что библиотеку с артефактами он вряд ли посчитает ценным имуществом.
Умывшись и хорошо позавтракав с леди Августой, Палпатин засобирался в редакцию «Ежедневного пророка», вспоминая прошедшие зимние праздники. С сыном Фрэнка они даже сходили в маггловский кинотеатр, где посмотрели фильм «Терминатор-2». История произвела на мальчика непередаваемое впечатление, но скучающий Палпатин успокоил его, рассказав, что таких роботов не бывает. Как и перемещений во времени.
Перед отъездом в школу Шив подарил Невиллу золотое кольцо, которое стало невидимым, едва мальчик надел его на палец. Артефакт немного уменьшал неуклюжесть и давал прекрасную защиту от пассивной легилименции. Невилл пришёл в восторг. Однако это было далеко не всё, что скрывалось в подарке для маленького Лонгботтома.
Как-то вечером на зимних каникулах Невилл рассказывал Палпатину, что они с Гарри и Роном узнали о Николасе Фламеле.
«Этот древний волшебник — создатель Философского камня, — говорил Невилл, подпрыгивая от возбуждения. — На карточках от шоколадных лягушек есть его лучшие цитаты!»
Мальчик покопался в кармане, достал карточку с сухоньким старичком на обороте и прочитал:
«Подобен чуду разум ребёнка», — или вот, смотри ещё.
Он достал ещё одну и показал её Палпатину, декламируя по памяти:
«Страх — это путь к тёмной магии. Страх ведёт к ярости. Ярость к ненависти, а ненависть приводит к страданию».
Палпатин онемел и молчал целую минуту, пристально рассматривая изображение Фламеля. Под его мерцающим золотом взглядом волшебник на карточке заёрзал, а потом и вовсе куда-то сбежал.
— Мы думаем, что камень спрятан в Запретном коридоре на третьем этаже, а Снейп хочет его украсть, — подёргал его за рукав Невилл.
— Не волнуйся, — растянул Палпатин губы в неживой улыбке. — Если что-то случится, я сам приду в Хогвартс, чтобы тебе помочь.
Сведения о Фламеле чрезвычайно заинтересовали бывшего ситха, а интуиция шептала, что Философский камень ему пригодится.
Отловить хогвартского профессора зельеварения оказалось делом несложным. Вначале Палпатин зашёл к мистеру Малпепперу. Его маленький магазин находился по соседству с новым офисом фонда на Косой аллее. Там Шив узнал, что профессор Снейп регулярно заходит к Малпепперу, чтобы пополнить запас ингредиентов. Зельевар был сильным волшебником, и похитить его скрытно было бы весьма сложным делом. Поэтому Палпатин вначале тщательно покопался
Увидев из окна офиса, как в магазин за стеной заходит похожий на летучую мышь волшебник, Палпатин забросил туда сквозь вентиляцию двух пчёл. Насекомые ужалили зельевара и аптекаря, которые спокойно общались около стойки. В большинстве случаев такой укус не опасен, поэтому защитные амулеты волшебников не сработали. Вот только насекомые, управляемые Палпатином, были до краёв наполнены фентанилом, который бывший ситх ещё дополнительно заколдовал. Поэтому едва удивлённые волшебники схватились за места укусов, как мгновенно потеряли сознание.
Вся эта операция была затеяна Палпатином, чтобы безнаказанно покопаться в голове профессора зельеварения. Вначале он столкнулся с серьёзной защитой, но благодаря метке на руке Снейпа сумел узнать всё, что его интересовало. Чтобы дело выглядело как обычное ограбление, Палпатин забрал из кассы все галлеоны, сикли и кнаты, а затем опустошил и кошелёк зельевара.
Цель была достигнута. Теперь Палпатин знал про Фламеля, Философский камень, установленные ловушки и даже про подозрения Снейпа насчёт профессора Квиррелла, с которым Шив в прошлом году познакомился в «Дырявом Котле». Теперь только оставалось периодически слушать записываемые кольцом разговоры детей, чтобы точно знать, когда они соберутся украсть Философский камень. А то, что это обязательно произойдёт, Шив не сомневался. Порода разумных одинакова, что здесь, что в Небесной Реке.
Палпатин трансгрессировал на порог «Ежедневного пророка» и тут же открыл входную дверь. Под потолком звякнул колокольчик, и к нему немедленно подошла девушка-администратор. Узнав о цели визита, она попросила его подождать, а сама отправила бумажную птичку с сообщением куда-то вглубь редакции. Ещё через несколько минут, цокая каблучками, по лестнице спустилась эффектная блондинка в очках. Она решительно тряхнула белокурыми кудрями и направилась к ожидавшему её Палпатину.
— Здравствуйте, сэр, я Рита Скитер — ведущий корреспондент нашего журнала. А вы?
— А меня зовут Фрэнк Лонгботтом, — добродушно улыбнулся Палпатин. — Вы наверняка обо мне слышали, я создатель фонда помощи ветеранам Аврората и ДМП.
— Конечно, — согласно кивнула Рита, — новости о вашей идее на неофициальной встрече силовиков министерства достигли и наших ушей, хотя это было совершенно закрытое собрание, — Скитер самодовольно усмехнулась. — Жаль, что публиковать подобные вещи мне чуть ли не прямым текстом запретил сам Руфус Скримджер. С другой стороны, там не было ничего такого, что могло бы возбудить интерес наших читателей.
— Я и не сомневался в ваших способностях добывать важную информацию, — уважительно кивнул Палпатин. — Обратиться именно к вам порекомендовал один наш общий знакомый, мистер Фадж. Мне нужно, чтобы вы красочно осветили деятельность моего фонда.
— Это обойдётся вам недёшево, — облизнула алые губы Скитер. — Обычно я, наоборот, ищу недостатки событий и людей. Достоинства, увы, не пользуются большой популярностью у читателей. Обыватели предпочитают «жареные факты», приправленные хорошей порцией лжи.