Дарт Вейдер ученик Дарта Сидиуса
Шрифт:
Но она не умерла. Отключилась, но не умерла. Жила, дышала. Что делать? Добить? Мало ему кошмаров на Татуине. Когда ему снился обгорелый труп, который открывает глаза, встаёт на обрубки и, улыбаясь спёкшимся мясом вместо лица, говорит: “Учитель! Доброй вам ночи, учитель!”
А этой не больше двадцати. И спорим, что если он сейчас зажмурится и добьёт, она будет сниться ему… с этими провалами глаз, девчонка. Будет приходить и смотреть. А ему надоело, что на него смотрят. На него всю жизнь кто-то смотрит. То учитель. То Совет. То Йода. То его собственный ученичок, то он сам, то… надоело. Он просто сваливает. Ему надо, он должен…
Он застыл.
Что такое я начал?
Ответ пришёл незамедлительно. Начали мы все. А тебе надо закончить.
Мне надо закончить. Да. Обязательно. Выключил девчонку, перепрограммирую корабль, только не в мягкие лапки Палпатина. Нет, господа ситхи, ваш номер не пройдёт. Ещё чего, сказочку придумали: мы боремся против общего врага. А может, и не знаете, тогда уж совсем, хе-хе, весело. Контрольщики из мира Великой Силы. Обхохочешься. Только сейчас узнали. А мы вас почти вбили по локоть в землю, вот только зря я Вейдеру сказал, что я стану сильней и испарился… но надо же было Люку показать… к тому же из-за перераспределения джедаев в мире обычном и мире Великой Силы я просто не мог умереть обычным образом…
Но теперь они знают.
Мысль была ясной и ощутимой. Теперь они знают.
Мысль как холодная мокрая верёвка по душе. Они знают. Ну и что? Они… они считают это всё… порождением…
Но Вейдер не убил императора. Он плюнул на сына. Он использовал сына. Как подручное средство для излечения. Микстуру. Но ведь получалось. Раньше всё получалось. Его жена, и…
Получалось не всё, ответил ему холодный, рассудительный голос. Его собственный, без подмен. Смерть матери швырнула его к Палпатину. Вместо того чтобы бросить в Орден.
Ну и что? Никогда и ничего не может быть идеально. Это жизнь, а не теорема. Ошибаешься ты. Но делает ошибки и твой враг. Партия жизни. Кто-то делает выигрышный ход. Кто-то проигрышный. Но пока партия не закончена и одна из сторон не уничтожена, ещё ничего не решено. И ему необходимо… ему необходимо… да. Он для этого и вылез сюда. Чтобы связать...
Он улыбнулся. Немного мечтательно. Возможно, он, как человек, был не самым умным и не самым сильным. Но как проводник Силы… Это были странные минуты его жизни. Когда действовал не он. Когда действовали через него. Когда он был не собой. Иногда даже не помнил… не понимал…Руки, ноги, голова – всё подчинялось иному. Его наполняло нечто… как перчатку наполняет руку. Никогда не забыть. В самые опасные моменты его жизни. Он становился не собой. И враг его ничего не мог сделать. Его наполняла Сила. А врага словно вышибало из неё. И этот молодчик… ситх… как он смотрел в последнее мгновение. Изумление. Страх? Или?..
А его ученик… он совсем не предполагал, что…
Он ощутил взгляд.
Рина сидела на полу и смотрела на него.
– Не сметь, - голос без выражения. Ледяной голос. Два провала глаз. То, что раньше было образным выражением, оказалось реалью. Два провала глаз. За ними пустота. Пустота. И тьма.
Никакой девчонки не было. Оби-Ван почувствовал себя рядом с чем-то, что не имеет человеческого лика. Сознания. Природы. Как будто прорезали отверстие в космос. В вакуум. Или рядом
Открыл глаза – оказался на краю пропасти.
Мир Великой Силы – это прекрасно. Но существо, приготовившееся убивать, было гораздо ближе. Оно смотрел на Оби-Вана. Ждало.
– Я ничего не делаю, - сказал Оби-Ван. Ресницы девчонки не дрогнули. Дыры глаз не изменили своей пустоте. Она не слушала его. Она проверяла. Проверила. Убедилась, что он не лжёт.
– Хорошо, - сказала она.
Что-то я не то сделал. Я проломил защиту. Только вот чью? Чего? Защиту чего? Возможно, эта корочка держала внутри, в рамках, приемлемых для этого мира, нечто…
…их надо убивать. Их всех. Это же твари. Уроды. Это… неестественное образование на…
– Это вы – неестественное образование, - сказала Рина. Рина? Или существо? Существо. Всё тот же пустой, немигающий взгляд. Та жёсткость, которая девчонке была не свойственна. Жёсткость, прямолинейность, однонаправленность. Никакого понимания. Никаких компромиссов.
– Мы? – спросил Оби-Ван.
– Да, вы, - ответило существо. – Великая Сила.
– Я не Вел…
– Заткнись, если собираешься врать, - дыры глаз затягивали его. Оби-Ван нимало не сомневался: на него смотрит убийца. Убийца по своей природе, сама природа убийств. Природа уничтожения. Смерти. Этому существу…
Глаза вдруг закрылись подрагивающими тонкими веками. На секунду замерли. Девчонка вдохнула. Глубоко. На выдохе открыла глаза.
– Никогда больше так не делай, - медленно сказала Рина. – Не пытайся меня вырубить. Я теряю сознание. Только не в том смысле, в котором тебе бы этого хотелось.
Он резко выдохнул. И только сейчас ощутил, как задрожали, расслабившись, руки. Как на губу стекает тёплая струйка. Пот. Девчонка перед ним наклонила голову и тёрла лоб.
– Ну и какого хрена? – устало спросила она сквозь массирование лба. – Что ты вообще этим хотел добиться?
– Что с тобой было?
– Не заметил?
– она подняла голову. – Потеря сознания.
Внезапно его плеснуло обморочной тёмной волной изнутри.
– А Палпатин так…
Он прикусил губу.
Она смотрела на него безо всякого выражения. Просто смотрела.
– Что у тебя внутри? – почти грубо спросил он.
Она вдруг иронически ухмыльнулась:
– А у тебя?
Он не понял. Она проверила взглядом реакцию, точней, её отсутствие. Ухмыльнулась вторично:
– Монстроватики мы с тобой, Бен…
– Я не монстр, - резко ответил он. – Что ты мне ещё впариваешь?