Дары инопланетных Богов
Шрифт:
Вовсе не из-за её низкого происхождения, а уж тем более не бедность была тому причиной, что он не смог её не то, что полюбить, а и пожалеть по-человечески. Ведь и её происхождение, и крайняя нищета, выраженная в отсутствии даже необходимых вещей, для него не значили ничего. Точно так же, как смешна была гордость малышки Нэи за свой родовой аристократизм. Где он, собственно, себя и проявлял? В какой такой особенной черте характера или в форме носа? Но Нэя была сама лучистая доброта, что значимее красоты, доверчивая, тихая и тончайшая, с тем особым складом души, что именуют талантом, пусть он и был у неё в состоянии слишком юном и неопределённо выраженном тогда, в те дни их первых встреч. А эта, чья пошлость казалась уже унаследованным пороком, вшитой в сам её по-змеиному гибкий позвоночник, в дефектные структуры
Доктор Франк как в воду глядел. Очередное инопланетное приобретение, разукрашенное экзотическим оперением, не стало певчей птичкой его души. Пустяковым украшением наличной пустоты, пожалуй. Редкие встречи с Азирой не вызывали желания быть с нею чаще, быть с нею ближе. Она всё время бряцала чем-то таким непереносимо безвкусным в себе, вроде своих вычурных цепочек и побрякушек, что вызывала у него стыд за себя самого, едва физиологическая надобность в ней отпадала. Это как иному бомжу из страшных древних времён на Земле было необходимо насыщаться в благотворительной столовой, тогда как он помнил о своих прошлых пирах в элитных клубах. Утраченное прошлое так и осталось невосполнимым, неповторимым. Он ощущал себя, да и был, несчастным и ущербным. А «муха» к тому же оказалась ядовитой, и первое впечатление, как и идущая из глубины подсознания подсказка, не прикасаться! не обманули.
Скорее рано, чем поздно, она была бы окончательно брошена, забыта без сожаления. Даже тяжёлая, можно сказать, метафизическая скука спрятанной в подземельях жизни, с её суровым, чётко функционирующим, не нарушаемым алгоритмом другого мира, с её сугубо мужским одиночеством, не могла стать препятствием для вызревшего уже решения. От такого вот хренового веселья, как секс без всякой душевной привязанности с эротической танцовщицей, всегда оставляющей у него в ноздрях долго не выветриваемый дух самого Ал-Физа, хотелось избавиться. Хотелось даже в физическом смысле очиститься, наконец, от инопланетной скверны. Почему Ал-Физ? Мог же быть кто угодно. А вот засел он у него в голове, хотя, конечно, конкретный запах высоко статусного мерзавца был лишь в его воображении.
А тут и случилось! Не столь уж и редкое на Паралее явление как близость пришельца с местной женщиной не осталась без последствия. Первой была мысль, да кто угодно мог! Тут уж никак было не обойтись без научной алхимии доктора Франка. Да чего его было стыдиться. Франк и так всё знал. Франк благожелательно, но с оттенком колющего льда в голосе, — таким же тоном разговаривал с ним и Тон-Ат уже потом, в своей клинике, — поведал о том, каковым был результат проведённого исследования Азиры. Девушка когда-то в ранней юности была серьёзно повреждена ранним же абортом. И шансов на зачатие у неё практически не было. Но случилось чудо, носившее имя добрый доктор Айболит, но не тот, кто под деревом сидит, а кто жил в подземном городе. Он и починил сложнейший и тончайший механизм деторождения местной женщины, хотя о такой вот милости никто его не просил. В том числе и она сама о том не ведала. Лечит красивый и беловолосый мужчина, который зачем-то именует себя дедушкой, значит так и надо. А зачем дедушка и кому он дедушка, ей-то к чему знать? Бывают же странные люди, живущие в странных городах, носящие странные имена. Для Азиры чудесный город на поверхности и его загадочное продолжение под землёй было одним и тем же конструктом, поскольку весь мир целиком был для неё полон загадок. Когда ещё так повезёт, чтобы исцелиться от всевозможных хворей без боли и без оплаты.
Сперматозоид Ал-Физа или ещё какого трольца своей цели не достиг. В эту таинственную цель проник резвый посланец Рудольфа. Чудо зачатия стало для него ужасом, беременность шлюхи непомерным наказанием ему за собственное распутство. И как ни странно, злость вызывала не сама «виновница неуместного торжества», а та, из-за бегства которой он и приобщился к подобной практике услаждений. Нэя, конечно. Ради которой он превзошёл сам себя, став реальным рыцарем трольского разлива. Провалился по уши в юношеское безумие. А ведь отнюдь не в юном возрасте. Выслеживал в Саду Свиданий, проникал через закрытые двери, пел любовные серенады с возбуждённой хрипотцой в горле. Взлетал на летающей платформе на глазах у местного народа, где и исчезал к их неописуемому изумлению. И даже колесил на арендованной машине бродячего балагана
Нэиль не просто так был преисполнен чувства собственной значимости в чёткой своей поступи, в победоносном взоре. Так бедные мужчины себя тут не вели, а местные женщины чуяли даже по той воздушной взвеси, что он и оставлял позади себя, это шествует избранный, не простой военный, не бывший, пусть и известный актёр. Он много значимее своих прошлых, да и настоящих ролей. Он особенный, он не тот, кого изображает. Женщины, девушки буквально обмирали, замирали при виде Нэиля Роэла, как и говорила о том Азира. Женская душа всегда интуитивно мудра, хотя умишком они не всегда и на высоте. Нэиль и был не простак вовсе. Он был агентом самого Паука, приобщённый к его тайнам Тон-Атом.
На Паралее не существовало такой медицинской и узаконенной практики как аборты. У них и без этого шла непрерывная и катастрофическая убыль населения. Наверное, были какие-то подпольные спецы для прерывания ненужной беременности, о чём прекрасно была осведомлена танцорка-проститутка, да она же разума лишилась как раз на то самое время. Его буквально трясло от отвращения к ней, к её намечавшемуся пузу, к тому, в какой скверне зародилось его собственное, неведомое пока чадо, ко всей той неразрешимой, казалось, ситуации с безумной будущей матерью, никому в целой Вселенной не нужной.
Он готов уже был пойти на преступление и самому сотворить с бывшей «усладой» то, для осуществления чего и погрузился в изучение сугубо медицинской информации на данную тему. Для этого он заточил девушку в тот самый подземный отсек, приготовив её для необходимой операции. Нужный инструментарий он взял самовольно у одного из врачей-хирургов подземного города, примерно такой, какой и подходил для предстоящего их взаимного кошмара. Положил её на обширную постель — наследие Шандора, закрепил её руки и раздвинутые ноги таким образом, чтобы она не шевелилась, и приготовил инъекцию для отключения её сознания. Собственные ненужные чувства и сам страх он отключил, — сказалась профессиональная подготовка, — став на время рассудочной и безжалостной машиной для исполнения, вложенной в себя же самого, весьма сомнительной и непривычной программы. Она сразу же почуяла то опасное, что надвигалось. Воспринимая происходящее как подготовку для её смертоубийства, она непостижимым образом очнулась от собственного помрачения и ясным голосом попросилась по малой нужде. Он с готовностью отпустил её, ощутив внезапный приступ невероятного облегчения, что хоть на минуту-другую предстоящая жесть отодвигалась от своей реализации. Ведь никто же не давал гарантии, что задуманное пройдёт успешно. А сам он уже был готов в случае неудачи распылить её бездыханное тело в той самой пропасти-расщелине, где уничтожались тела диверсантов Паука.
Ждать пришлось долго. Она не возвращалась, и он отправился за нею. Оказалось, что она удрала! Настолько быстро и необъяснимо она сумела освоить все хитрые коды и выходы, что возникла оторопь, неверие, что такое возможно. Во всём подземном городе она обнаружена так и не была, а выйти туда, где был выход в город через наземный «Зеркальный Лабиринт» она не могла по той простой причине, что не сумела бы активировать ни одну из подземных машин. Это исключалось. У неё не было такой возможности, да и самого понимания, как это проделать. Найдена она была через несколько дней на одном отдалённом пункте слежения в горах. После всего решимость совершить задуманное его оставила.
Пришлось во всём признаться Гелии, буквально возопить от растерянности и незнания, что делать?! «Пусть рожает», — невозмутимо сказала Гелия. — «Хагор и Инэлия примут ребёнка себе на воспитание. Не посмеют мне перечить. Я их кормилица, а также ты сам». Следом возник кудесник — врачеватель, избавитель от безумия, найденный Гелией. Тон-Ат. Ему надо было бы в ноги поклониться, все наличные сокровища отдать за то благо, что он сотворил. Но спина у гордого пришельца с Земли не гнулась, ценимых местными сокровищ не было, и отчего-то не было и самой благодарности. С безумной ли, с прояснённой ли головой Азира одинаково была ненавистной. Сама Паралея ненавистной, все её обитатели тоже, в их числе и сам волшебный целитель.