Дары ненависти
Шрифт:
Мальчишка-посыльный оказался весьма шустрым: и часа не прошло, как в комнату Грэйн уже торжественно доставили коробки с нарядами. Ролфи на них и не взглянула. Что бы там ни выбрала для нее неведомая «Леди-Сова», вряд ли образчик диллайнского вкуса в одежде придется по душе уроженке Ролэнси. Так что распаковать коробки и мысленно поплеваться Грэйн еще успеет, а вот на встречу с… любопытно все-таки, как же ее назвать? Тайной сторонницей Вилдайра Эмриса? Вот уж это вряд ли! Короче, на свидание с «Леди-Совой» ролфи рисковала опоздать. В общем-то, немудрено заплутать в городе, известном тебе лишь по карте, особенно если этот город – Саннива. Потому эрна Кэдвен решила не жадничать и не усложнять, а попросту велела мальчику-слуге нанять ей коляску. Разгуливать по мостовым
Грэйн ничуть не опоздала, впрочем. Наемный экипаж довольно быстро довез ее до Липового сада, а уж там, держа нос по ветру, ролфи просто пошла на запах кадфы – и не ошиблась. Аккуратно выложенная речными камушками дорожка вывела девушку прямиком к романтичным древним руинам. Полуразрушенная старинная башня, от былой мощи которой остался лишь увитый какими-то лозами первый этаж, подобно забору госпожи Силдж, помнила еще времена, когда о диллайн и помыслить никто не мог. Теперь же остов былого ролфийского могущества измельчавшими потомками был переделан под кадфэру, где горькую «имперскую смолу» благородные дамы среднего достатка поглощали целыми кувшинами, заедая эту отраву пирожными и тарталетками. Грэйн понадеялась, что не слишком шокировала местное общество своим скромным одеянием. В любом случае, проблем в кадфэре у нее не возникло. Весьма любезный юноша-служитель (подумать только, и это в Империи считается занятием для мужчины! Бегать с подносами, угождая зажравшимся курицам!) проводил ее в отдельный кабинет и удалился, приняв заказ. Грэйн даже осмотреться как следует не успела, не то что заскучать, а кадфа уже источала характерный аромат на ее столике. И десерт был подан тоже. А вот «Леди-Совы» покуда видно не было.
Идеальное место для ловушки, на самом-то деле. Ролфи хмыкнула и тайком проверила, сможет ли в случае нежданного визита полиции быстро достать оружие. Вряд ли она способна победить в гипотетической схватке, однако пистолет и скейн-даг в данной ситуации предназначены не для врагов. Застрелиться лучше, чем попасть в зловещие подвалы Мэйтагаррского замка. Отчасти успокоенная наличием своего маленького арсенала, Грэйн понюхала кадфу и отпила крохотный глоточек. Пресловутая «Лунная полночь» оказалась крепкой и сладкой, с маленьким айсбергом сливок, дрейфующим в черном тягучем море. Ролфи, любым сластям предпочитавшая хороший кусок прожаренного мяса, впечатлилась не слишком и на десерт решила не покушаться. Тем более что содержимое изящной вазочки напоминало скорее творение безумного садовника, чем нечто съедобное.
– Итак, вы здесь.
Совы летают бесшумно, и так же ходят чистокровные диллайн, словно бы не касаясь земли даже краешком подола. А та, что появилась вдруг в кабинете и заговорила с Грэйн, не утруждая себя приветствием, несомненно, была настоящей диллайн. И пусть сквозь густую вуаль эрна Кэдвен различала лишь контуры ее лица да золотые отблески птичьих глаз, ошибиться было немыслимо. Ролфи и в самом деле чуяла чистую, не оскверненную примесями Первую Кровь в этой женщине. Если вуаль была средством маскировки от ролфийских глаз, то уловка не сработала. Воистину, «Леди-Сова». По-другому и не скажешь. Высокая, пожалуй, даже выше Грэйн, скорее худощавая, чем стройная, одета она была в стиле «запредельно дорогая благородная простота». Прапорщик эрн-Кэдвен повидала достаточно, чтобы понимать теперь разницу между потугами нувориша и истинным аристократизмом. Позже она и сама не могла вспомнить, что именно ее взбесило, но тогда…
– Сударыня, – Грэйн коротко кивнула, ограничившись весьма нейтральным приветствием. В конце концов, диллайн, даже если она глядит императрицей, еще не совершила ничего, чтоб заслужить от ролфи обращение «миледи». Всего лишь исполнительница воли Священного Князя, а принадлежность ее к народу извечных врагов только добавляет ситуации пикантности. Так что особенного благоговения эрна Кэдвен демонстрировать не собиралась, а короткий ее ответ подразумевал очевидное – не задавайся. Ведь совершенно
– Мне доводилось слышать о ролфийских женщинах-солдатах, – безмятежно молвила диллайн. – Вы – одна из них?
– Точно так, сударыня, – Грэйн снова кивнула, не находя смысла в отрицании очевидного.
– Любопытно.
«Лжешь, – подумала ролфи. – Не любопытно тебе ничуть».
– И как же мне обращаться к вам? Называть ли вас офицером? Мне неизвестно, в каком вы чине, впрочем.
– Полагаю, – девушка поджала губы, – нам нет необходимости уточнять эти детали. Вы знаете, кому я имею честь служить, и чин мой не имеет значения. Я же не стремлюсь выяснить, кто вы, сударыня. Некоторые подробности могут быть излишними, согласитесь. Ведь вы не собираетесь показать мне ваше лицо, не так ли?
– Отчего же. – «Леди-Сова» небрежно повела плечом и откинула вуаль. – Извольте.
– Нет, зачем же… – запротестовала Грэйн и прикусила язык, на миг парализованная желтым совиным взглядом.
«Проклятье, – подумалось ей. – Проклятье. Именно так они смогли нас тогда одолеть».
И еще одна мысль, такая же непонятная и неуместная, как и первая:
«Я – покойница».
Когти Локки, как, как, во имя серебряной крови Морайг и Белой Своры Оддэйна, лорд Конри умудрился завербовать эту?! Ни один ролфи не счел бы ее красивой – слишком разные представления о красоте у детей Локки и детей Морайг, но резкие и в то же время сдержанные черты лица синтафской аристократки возвещали миру даже не о породе. Строжайший отбор, долгие века кропотливой селекции – чтоб в итоге на свет появилась эта Леди, столь же неуместная в непритязательной кадфэре, как сама Грэйн была бы неуместна в шурианском горном селении. Диллайн прикрывала лицо не от ролфи, а от собственных соотечественников… от своих подданных.
«Если она не в родстве с Атэлмаром, я съем свои перчатки».
Но и не только с императором Синтафа состояла в родстве эта Первая. Было в ней еще нечто знакомое, нечто почти неуловимое, вдруг напомнившее Грэйн Священного Князя, как бы нелепо это ни звучало. С другой стороны – почему же нелепо? Разве Вилдайр Эмрис и сам не осквернен диллайнской кровью? И пусть по духу он истинный сын Морайг, но все же, все же…
– Миледи, – буркнула ролфи, – вам не следовало этого делать.
Совершенно точно – не следовало. Во всяком случае, если диллайн желает сохранить свою личность в тайне. Есть еще один способ уберечь секрет, впрочем…
«Кровь Локки!»
По хребту Грэйн волной прокатились отвратительные мурашки, ее бросило в пот. Лишь Локка ведает, как прапорщику эрн-Кэдвен удалось сохранить невозмутимость, когда она поняла:
«Я уже мертва. Именно поэтому она от меня не таится. Мертвецы ведь не болтают».
Немигающий золотой взгляд отражал лишь безмятежное, какое-то отстраненно-завороженное любопытство. О нет, Грэйн не почувствовала себя жертвой под этим неподвижным взором. Ни жертвой, ни добычей… Чучелом. Давним охотничьим трофеем, волчьей шкурой, набитой опилками еще в незапамятные времена, с пуговицами вместо глаз. Даже не падаль. Просто пыльная, траченная молью шкура.
Тут диллайн сморгнула и отвела взгляд, а Грэйн вспомнила, как дышать, – и на мгновение стиснула зубы от безграничной, обжигающе-горячей ненависти. Ах, ты ж… курица! Одержимая собственным превосходством курица. Нет уж, мы еще поглядим, из кого в конце концов чучелко набьют.
– Отчего же не следовало? – молвила леди. – Право, я уверена, что могу положиться на ваше молчание.
«Еще б ты не была уверена! Ведь ты меня уже похоронила!»
– Разумеется, можете. Слово чести офицера Ролэнси, если вам угодно.