Дары смерти (перевод Snitch)
Шрифт:
Борись с этим, сказал он сам себе, хотя и знал, что вызвать Патронуса здесь, не обнаружив себя, невозможно. Поэтому он шёл вперёд, стараясь двигаться как можно тише, и с каждым шагом его сознание цепенело, но он держался, пытаясь думать о Роне и Гермионе, которые нуждались в нём.
Движение между вздымающихся чёрных фигур было пугающим: безглазые лица, спрятанные за капюшонами, поворачивались в его сторону, когда он проходил мимо. Он был уверен, что они его чувствуют, чувствуют, возможно, присутствие человека, у которого ещё есть надежда…
И вдруг, неожиданно и резко сквозь морозную тишину,
— Нет, нет, я — полукровка, я — полукровка, говорю же вам! Мой отец был волшебником, был, сами проверьте его, он известный конструктор мётел, проверьте его, говорю вам — уберите от меня свои руки, руки уберите!
— Это Ваше последнее предупреждение, — произнесла Амбридж мягким голосом, усиленным магией, которая заставляла его перекрывать вопли отчаяния, издаваемые жертвой. — Если будете сопротивляться, Вы будете приговорены к поцелую Деметора.
Крики стихли, но всхлипывания всё ещё разносились по коридору.
— Уведите его, — приказала Амбридж.
Два Дементора появились в дверном проёме зала суда, их разлагающиеся, покрытые струпьями руки, схватили волшебника, который был уже в полуобморочном состоянии. Они поплыли по коридору вместе с ним, и темень, идущая за ними, скрыла их из виду.
— Следующая — Мери Каттермоул, — позвала Амбридж.
Со скамьи поднялась маленькая женщина, дрожа с ног до головы. Её тёмные волосы были убраны назад в узел, а на ней было длинное простое платье. Её лицо было очень бледным. Когда она проходила мимо Дементоров, Гарри заметил, как она содрогнулась.
Он сделал это инстинктивно, безо всякого плана, просто ему ужасно не понравилось, как она одна идёт по коридору: как только дверь начала закрываться, он проскользнул в зал суда вслед за ней.
Это была уже не та комната, в которой его однажды допрашивали за ненадлежащее использование магии. Эта комната была значительно меньше, хотя потолок был такой же высокий, и это вызывало чувство клаустрофобии, как будто ты застрял в глубоком колодце.
Здесь было ещё больше Дементоров, которые замораживали всю комнату; они стояли как безликие стражи — дальше всего от высокой платформы. Здесь за балюстрадой восседала Амбридж, с Яксли по одну сторону и Гермионой, такой же бледной как и Миссис Каттермоул, по другую. У подножия платформы вышагивал дымчато-серый, длинношёрстный кот, и Гарри понял, что он защищает обвинителей от отчаяния, исходившего от Дементоров. Его должны были чувствовать обвиняемые, а не обвинители.
— Присаживайтесь, — произнесла Амбридж мягким, шёлковым голоском.
Мисси Каттермоул опустилась в единственное кресло в центре зала перед приподнятой платформой. Как только она села, из подлокотников со звоном выскочили цепи и приковали её.
— Вас зовут Мери Элизабет Каттермоул? — спросила Амбридж.
Миссис Каттермоул кивнула, дрожа, один раз.
— Замужем за Реджинальдом Каттермоул, сотрудником Технической службы?
Миссис Каттермоул разразилась рыданиями.
— Я не знаю, где он! Он должен был меня встретить!
Амбридж её проигнорировала.
— Приходитесь матерью Мейсии, Элли и Альфреду Каттермоул?
Миссис Каттермоул засопела ещё сильнее.
— Они напуганы, они думают, что я не
— Довольно, — выплюнул фразу Яксли. — Отбросы-грязнокровки не вызовут у нас симпатии.
Всхлипывания Миссис Каттермоул заглушили шаги Гарри, пока он пробирался к ступенькам, ведущим к платформе. В тот момент, когда Гарри подошёл к месту, где вышагивал кот-Патронус, он почувствовал смену в температуре: здесь уже было тепло и уютно. Он был уверен, что это — Патронус Амбридж, а такой яркий он потому, что здесь она в своей стихии, когда приводит в исполнение законы, которые сама помогла создать. Медленно и очень осторожно он пробрался через Яксли, Амбридж и Гермионой, за ней он и занял место. Он боялся, что его появление напугает Гермиону. Он подумывал не наслать ли заклинание Муффлиато на Амбридж и Яксли, но даже если он просто пробормочет заклинание, Гермиона это заметит. Вдруг Амбридж повысила голос, обращаясь к Миссис Каттермоул, и Гарри ухватился за свой шанс.
— Я за твоей спиной, — прошептал он Гермионе прямо в ухе. Как он и ожидал, она так резко подпрыгнула, что чуть не опрокинула чернильницу, с помощью которой ей надо было фиксировать допрос, но внимание Амбридж и Яксли было приковано к миссис Каттермоул, и это прошло незамеченным.
— Когда Вы сегодня прибыли в Министерство, при вас была обнаружена волшебная палочка, — начала Амбридж, — восемь дюймов и три четверти, вишня, волос единорога. Вы узнаёте это описание?
Миссис Каттермоул кивнула, вытирая глаза рукавом.
— А скажите-ка нам, пожалуйста, от какого волшебника или волшебницы Вы получили эту палочку?
— П-получила? — всхлипнула миссис Каттермоул. — Я н-ни от кого её не получала. Я-я купила её, когда мне было одиннадцать. Она-она-а выбрала меня.
Она зарыдала ещё сильнее.
Амбридж тоненько по-девичьи хихикнула, и Гарри захотелось её ударить. Она перегнулась через ограждение, чтобы лучше разглядеть свою жертву, и что-то сверкнуло золотом и свесилось в пустоту: медальон.
Гермиона тоже его заметила; она издала звук, похожий на писк, но Амбридж и Яксли были полностью поглощены допросом и нечего не услышали.
— Нет, — сказала Амбридж, — нет, я так не думаю, миссис Каттермоул. Палочки могут выбрать только волшебника или волшебницу. А Вы не волшебница. У меня есть Ваши ответы на анкету, которая была Вам сегодня отправлена. Передайте мне её, Мафалда.
Амбридж протянула маленькую ручку: в этот момент она была так похожа на жабу, что Гарри даже удивился, не увидев перепонки между её короткими пальцами. У Гермионы затряслись руки. Она порылась в кипе бумаг, лежащей на стуле перед ней, и, наконец, извлекла оттуда файлы с именем миссис Каттермоул.
— Он — он просто великолепен, Долорес, — произнесла она, показывая на медальон, сверкающий в кружевных складках блузки Амбридж.
— Что-что? — проскрипела Амбридж, взглянув вниз. — Ах да, старая семейная реликвия, — произнесла она, похлопывая медальон, лежащий на её широкой груди, — С — значит Слевин… н мне приходится роднёй… отя очень мало чистокровных семей, которые бы не доводились мне родственниками… ак жаль, — продолжила она громким голосом, просматривая анкету миссис Каттермоул, — что того же самого нельзя сказать и о Вас. Профессия родителей: Продавцы фруктов.