Дауншифтер
Шрифт:
Всем хорошо было это летнее небо, вот только… Не хватало важной детали — рашперов пересекающихся белых линий, инверсионных, как их называют, следов реактивных двигателей. Ещё пару недель назад эти белые трассы пассажирских лайнеров, многие из которых идут над Арктикой, были хорошо заметны. Плотность как внутрироссийских, так и трансконтинентальных рейсов здесь достаточно велика. Пользуясь выгодами кривизны земной поверхности, авиакомпании прокладывают маршруты с максимальной экономичностью, что на плоской карте выглядит огромными дугами. А вот на глобусе эта дуга сверху представляется прямой линией — именно так путь короче.
Нет над нами лайнеров, летящих
Обычно в такой райский день на обрывистом берегу Таймуры много людей, особенно к закату, нормальная поселковая жизнь летом после работы выглядит так, променадом.
Есть всё же в России места, приятные для жизни!
Выходишь августовским вечером на косогор — там тепло, гуляет молодёжь и семейные пары. Проходящие с тихим шелестом моторки отражаются в почти неподвижном зеркале реки. И шикарнейший закат справа, словно небо на западе обильно полили бруснично-смородиновым соусом. И сама Таймура, и Каменные Кресты стали для меня приятным откровением. После жарких и пыльных улиц столицы, которые в дождь превращаются в слякотно-солевые ленты, после несчастной переполненной душами и телами столицы, захлёбывающейся в автомобильных потоках, с особым удовольствием смотришь на стерильно чистую зелёную северную тайгу, дикую таёжную реку и расслабленных жителей, которые, в отличие от москвичей, не являются функцией населенного пункта. Здесь главное — природа и люди, а не собственно посёлок.
В Крестах почти никогда не жалуются друг другу на отсутствие денег, только в самых крайних случаях, когда человека действительно прижмёт. Не можешь купить в магазине — выстругай сам или добудь в тайге. Нужны деньги — продай добытое в заготконтору или вези в город сам.
А я любуюсь на всё это глазами бывшего фиксатора урбанистического декаданса, кем и являлся, приехав сюда. Сейчас же, глядя на рабочий посёлок в глухой тайге и его обитателей, мне хочется писать приключенческие книги.
Так и должно выглядеть последнее убежище нормальных мужчин, предпочитающих охоту, рыбалку и неспешную жизнь дружной общины беспрестанному заколачиванию бабла. В конце концов, тайге пофигу на наши душевные и финансовые кризисы. В своих диких урманах и тёмных падях она укрывала бегущих от суетности бытия ещё в те давние времена, когда главной проблемой таёжника был недостаток хорошего пороха, свежих красноярских и енисейских газет и чудовищная дороговизна бутылки шампанского, которое на Енисей купцы завозили Северным морским путём.
Но пусть внешняя пастораль места не вводят вас в умилительные заблуждения.
Этот поселок наполнен своими, особыми страстями далёкой провинции — они воистину прекрасны! И я буду рассказывать в своей новой книге обо всех сторонах такой удивительной жизни, спокойно и неторопливо: с
На берегу не было никого, кроме пацанёнка лет десяти в коротких полотняных штанах и выцветшей панаме-афганке. Он сидел на одной из коротких скамеек на две души, поставив наверняка сбитые локти на поцарапанные колени и подпирая кулаками вихрастую голову. Смотрел на родную Таймуру и противоположный берег.
Рядом со скамьёй притулился укороченный под его рост настоящий эвенкийский лук, изготовленный по всем правилам оружейной традиции тунгусов: умело оструганное и полированное дерево, обмотки в нужных местах оленьими жилами и кожей на рыбьем клею, тугая тетива. Там же был берестяной колчан с десятком стрел. Маленький воин о чём-то мечтал. О чём именно? Смартфон у него, конечно, есть, планшет и ноутбук тоже. У него нет своей лодки «Обь» с японским подвесным мотором и двуствольного ружья. А отец на своей моторке даёт покататься только возле берега… Все у тебя будет хорошо, пацан. И всё сбудется. Ты в двух мирах жить можешь.
Заметив меня, мальчишка кивнул и вежливо привстал. Мы пожали руки.
— Можно присесть?
— Садись, дядь Никит, чит, не просидишь места, — солидно ответил мальчишка.
Подо мной, раскинувшись до горизонта, жадно накапливая перед долгой зимой живительную энергию, грелась под солнцем первозданная эвенкийская тайга. Подумалось, что когда-нибудь всё это апокалиптическое безобразие, этот захватывающий сериал, который никогда не будет снят центральными телеканалами страны, неизбежно закончится новыми проблемами и вопросами: что дальше? Год здесь просижу по инерции, ну, два…
Смелый эксперимент оказался удачным. Я доказал себе и другим, что могу не просто выживать в новых для себя, совершенно непривычных условиях, а жить полноценной жизнью, создав личную систему жизнеобеспечения. Не просто адаптироваться, а натурализоваться. Столичный дауншифтер стал своим человеком, с историей и хорошей репутацией, крестовцем, с которым непременно поздоровается каждый ребёнок, и каждая встречная собака приветственно толкнёт головой в колено.
Что меня ждёт в родной и горячо любимой Москве? Знакомые алгоритмы: биржи, курсы, варианты новых инвестиций, сдача помещений в аренду… Там я опять займу свою нишу, став функцией мегаполиса, его суеты и нервозности, его гонки за деньгами.
А надо?
Может, стоит закрепиться в Каменных Крестах? Навсегда.
Ну, а что, можно выкупить у владельца ресторанчик «Макао» и сделать там что-то клубное, интересное для приезжих. Или же завести собственный плавмагазин, работая в навигацию на обе Тунгуски и реки равнинного левого берега. А можно просто жить так, как и живут енисейские старожильцы: простые в общении, но отнюдь не бесхитростные люди. Жить в трезвой реалистичности запросов и свершений. Здесь нет смысла ставить красивые дворцы, тайга всё равно будет красивей. Нет идеи копать собственный пруд — вода Таймуры всегда окажется чище. Хотя бизнес и здесь можно развернуть, толстопузиков на всех хватит, Россия ещё только открывает эти земли для туризма. После решения текущих проблем — а я верил, что это произойдет — в Каменные Кресты хлынут толпы исследователей, туристов, эзотериков, охотников на НЛО и народных лекарей…