Дауншифтер
Шрифт:
Первый и пока единственный зилок, загрузившись ранеными, уже ушёл в сторону блокпоста, но суета всё не прекращалась. После долгой ругани заведующий ФАП всё-таки смог забрать нескольких раненых себе. Сколько они могут положить в одной-то палате? Человек пять-шесть.
— Ванавару полностью эвакуировали, — огорошил меня спецназовец. — Байкит и Куюмба в плане эвакуации.
— Да ты что?! Вот так всё серьёзно? — нахмурился я. — Выходит, и нас скоро колонной погонят в лагерь.
— Вас, Никита, в лагерь не погонят, — устало ответил он, — вы на отметке стоите, причём очень важной.
Я ничего не понял, но не перебивал и не переспрашивал. Допуска, понимаете ли, нет. Знаний тоже нет. Перебью — вообще ничего не услышу.
— Крепко меня падаль зацепила… Голова раскалывается, и в руку бьёт.
— Промедол колол?
— Ага, давно уже. Не люблю я его вштыривать лишний раз, дурит сильно.
— Давай хоть обычных обезболивающих дам! — вдруг дошло до меня.
— Валяй… — как-то безразлично согласился он.
Пока я ковырялся в автомобильной аптечке, Андрей продолжал скупо рассказывать:
— На востоке, конечно, потише, а вот на западе твари сильно давят, уже к Северо-Енисейскому вышли, говорят, видели и возле Бора, но это ещё не точно. Ты понимаешь, что всё это значит? Власти еле-еле силы набирают на сохранение целостности периметра, убитых много. Что-то в этот раз пошло не так… По-другому. В центре плотность просто бешеная. Никто не ожидал такой плотности, думали, что здесь будет чуть сложней, чем в Челябе. Я, кстати, тоже.
— Был в Челябинске после падения метеорита?
Он несколько секунд помолчал и в конце концов кивнул.
— В командировке. Там метеорит высоко взорвался, эксцессов почти не было, мы быстро разобрались
Позади меня присел на корточки разнёсший всю воду Стёпка. Пацан вёл себя тихо, жадно впитывая каждое сказанное слово.
— А чего же напалмом не залили? — такое решение мне представлялось очевидным.
— Вот ты умный какой! — хмыкнул Андрей. — Думаешь, не пробовали? Бесполезно. Уже избу Кулика спалили к чёртовой матери… Знаешь, как они зарождаются? Висишь над большой рыжей лайдой и смотришь вниз. А твари прямо из поверхности материализуются! Хлоп, и штук полста возникло над сухим болотом… Без всяких чпоков. Глазам своим не веришь! Хоть напалмом их поливай, хоть НУРСами… Закончили обработку, всё чёрное, дымится, дышать нечем. Только отлетели: наблюдатель на местности докладывает — лезут, падлы! Прямо из этой свежей гари, понимаешь? А прилетаешь через пару дней и, если пилот не обоссытся, то присядет прямо на лайду. Группа прыгает, осматривает, фотографирует… И ни одной дырки в земле так и не обнаружили, ни разу!
На поляну, выстраиваясь за бровкой, выехали сразу три санитарных зилка. Люди на футбольном поле и вокруг него оживились.
— А у вас тут как, грызут?
— Пока затишье. Сначала напирали, теперь спокойней.
— Кто именно?
— В основном прыгуны. Быстрые, гады.
— Паскудные твари, — согласился он. — Какого размера, вот такие? А… Ещё большие прыгуны встречаются, редко, правда, их бойтесь особенно. Это хорошо, что затишье.
— О чём ты говоришь, конечно.
— Много вальнул?
— Штук двадцать, допустим, приземлил, — пожал я плечами.
— Ого! Да ты наш человек, Никита! Подожди-ка… Вы тут что, с пистолетами Токарева против тварей воюете?
— Что добыл, тем и воюю, — огрызнулся я. — Охотничье оружие у народа имеется, плюс власти гладких стволов мальца подкинули. Хотел, было, наш участковый у военных из части автоматами разжиться, да шиш! Дали с барского плеча немного «мосинок» и несколько СВТ.
— Суки, предали народ! Они что там, совсем охренели? «Светки» дали, охренеть теперь, все топтуны наши! Сейчас штурмовое оружие требуется, а не «мосинки»! — и он разразился длинной матерной речью, часто упоминая «идиотов в штабе» и «тыловых бездарей, которым надо детские жопки в садах подтирать, а не руководить специальными операциями с привлечением населения».
Затем, резко меняя тон, Андрей уже тише произнёс:
— Всё, сейчас погрузка начнётся. Слушай меня сюда, Никита… Эй, молодой! Куртку скинь и сюда её, выполнять, не глазеть!
Степан тут же испуганно стянул ветровку. Оглядевшись по сторонам, спецназовец быстро вытащил из-за спины чёрный «калашников» со сложенным пластмассовым прикладом, машинку несколько необычного вида, и тут же укутал его, скрывая от посторонних глаз.
— Это АК-105, новенький, забирай. Отличное оружие, лучше, чем «ксюха». Бьёт точно, ствол чуть укорочен, очень хорош, когда ты в броне, в транспорте.
— А ты как отчитаешься? — растерялся я.
— Что? Матом всех пошлю, манал я этих идиотов. Ни одна единица дальше карантина всё равно не уйдёт, режим. Да и не мой это автомат, подобрал. Мой «калашмат» топтун под прямым углом согнул, в кочергу. Так, ещё два магазина, полные, итого три. Две пачки патронов и немного россыпью. И вот ещё, — он залез рукой в рюкзак. — Было же три штуки! А, одну я уже с воздуха им закинул… Держи две РГД, всегда пригодятся. Руки опусти, не свети!
Я быстро положил гранаты на траву.
— Знакомы, кидал когда-нибудь? Извини, разгрузочную систему не дам, у меня там мелочей много. Ну, что смотришь на меня, как в краеведческом музее, боец?! — рявкнул он на Степана, поднимая его на ноги. — Быстро укрыть полученное в транспортном средстве!
— Вот спасибо! Мы со Стёпой поможем, погрузим тебя, подвезём ближе, — сказал я, расстёгивая ремень и снимая одну кобуру. — Знаешь, возьми-ка ты один ТТ. Сейчас ещё патроны вылущу… Бог его знает, что там в дороге может случиться, как тебе без оружия? Да и в карантине может пригодиться.
— Я, да в карантин? Возьму, спасибо, брат! — впервые улыбнулся он.
Ми-24 уже взлетел, начав кругами барражировать на высоте двести. Заправленные топливом «восьмёрки» разогревали двигатели, готовясь подняться в воздух. Сейчас не успевшие отдохнуть экипажи отправятся туда, где прямо из земли на свет божий непрерывно лезут монстры и где спасительный воздушный транспорт с последней надеждой ждут очередные раненые и убитые.
Тяжелый будет вечер в Красных Крестах, может, самый тяжелый в истории поселка.