Дауншифтер

Денисов Вадим Владимирович

— Это моя банкетка для торжественных случаев, — с гордостью похвасталась хозяйка. — Садись, холостяк непутёвый, сейчас накормлю. Угощу вкусненьким.

Беленькая со слезой на графине, конечно же, тоже появилась на столе, как и бочковые солёные огурчики, белые грузди сухого посола, знаменитые на весь Красноярский край, крупная варёная картошка с укропом, запашистое рыжиковое масло из Хакасии, маринованная черемша и ещё тёплая буханочка черняшки. Однако главным сюрпризом для меня оказалась большая тарелка бефстроганов, приготовленного просто здорово, как в лучших московских ресторанах! Только

тогда я и осознал, насколько проголодался.

Пока рубал с двух рук, Юля неспешно рассказывала последние поселковые новости.

Сын её пошёл служить на блокпост, тот самый, памятный нам всем по последнему рейду. Работает посменно, всё серьёзно, по-взрослому. Пару раз ездил на «Урале» в дальний патруль, теперь две оборудованные машины по приисковым трассам совершают ежедневный рейд до разработок и обратно. Я встретил этот удивительный аппарат на дороге почти возле выезда из Глухарей — настоящий транспорт постапокалипсиса, какой-то адский джихад-мобиль кинематографического вида. Решётки на окнах, дуга над кабиной, в кунге — шесть бойниц: по две на борт, передняя и кормовая, есть верхний люк. Планировалось брать на борт пять стрелков, но столько людей в посёлке не найти, все боевые мужики заняты. Экипаж состоит из двух человек, включая водителей, ещё пару стрелков берут на блоке. Задача стандартна для любого патрулирования, но с установкой на безусловное уничтожение любой замеченной твари. После рейда и ночью машина дежурит на блокпосту в качестве средства усиления.

Мать из-за этих дальних рейдов, как я понял, до сих пор бесится, и пока что в патруль Данилу не отправляют, служит в посёлке. А вообще хорошее дело. Расписание более-менее соблюдается, можно по часам попутно выскочить на трассу и следовать колонной. Юля рассказала, что теперь выходы тварей непосредственно к посёлку случаются реже.

— Сейчас на всех блокпостах автомобили стоят, в качестве убежища. Оттуда стрелять безопасней, чем из-за мешков с песком… Видишь, Никита, не пропал наш опыт! — улыбнулась Юлия. — Ты ешь, ешь! Не остыло?

Себе она тоже налила, буквально наперсток, из уважения.

Я больше недели не был в Крестах и поэтому слушал внимательно, с интересом, не забывая, впрочем, уделять внимания и накрытому столу.

Храпунов, как и грозился, всё-таки выцарапал вояк из-за колючки для переговоров. Ходили они туда вместе с главой посёлка. На КПП делегацию встретил целый прапорщик, которого участковый сразу послал незлым тихим словом по матери, потребовав командира части или лицо, его замещающее. Так как прапор начал быковать, то и Песегов не стал тянуть кота за хвост, сообщив, что до отключения водоснабжения осталось менее двух часов. Под такой аргумент на КПП бодренько прибежал рассерженный капитан, тоже выбравший поначалу неверную линию поведения. Он попытался дуть щёки и опрометчиво заявлять, что воинская часть в крайнем случае какое-то время спокойно проживёт и без водопровода, во что наши, естественно, не поверили. Тогда офицер попытался угрожать таёжным главарям, рассказывая разъярённым мужикам, что пошлёт для прокладки автономной магистрали свою вооружённую группу.

Капитан этой угрозе даже обрадовался, заявив, что в промысловых ледниках возле берега полно мест для заключённых, а оружие захваченной

диверсионной группы очень даже пригодится посёлку. Так они препирались с полчаса, пока на КПП не позвонили, с тревогой сообщив, что поселковый блокпост на дороге в Северо-Енисейский не пропускает ежедневно приходящий в часть тентованый ЗИЛ-131. То есть время для визита заговорщиками было выбрано грамотно. В итоге столь сложных переговоров военный капитулировал и оружие посёлку всё-таки выделил. Но какое!

— Автоматов они не дали, сказали, что у самих под счёт.

— Хм… А что дали?

— Четыре автоматических винтовки СВТ и шесть карабинов Мосина, если я правильно запомнила, — огорошила меня Мифтахова.

— Что-о? Может, ещё и с гранёными штыками?

— Вроде бы со штыками. Не особенно длинные такие винтовочки.

— Чёрт, что же это за вояки у нас стоят, замёрзшие во времени? Такое старьё давно снято с вооружения и лежит на складах длительного хранения! А фузеи у них не нашлось с дюжиной карамультуков?

— Ой, Никита, и не говори! Вот и Сидор Поликарпович примерно такие слова применял, когда они с главой ко мне пришли после этого цирка, — доверительно поведала хозяйка. — Товарищу главе вообще плохо стало. Я ему лекарство от давления давала.

— Вот это? — щёлкнул я ногтем по бутылке.

— Куда ему, болезному… Песегов уже третий год как капли в рот не берёт, сердце у него. Клюквенным морсом отпаивала.

— Странная история. Откуда у них взялись самозарядки Токарева? Ладно, сейчас всё равно не выяснишь… Так наши стволы-то взяли?

— А куда им деваться было? Взяли, конечно. Моему оболтусу СВТ не дали, сказав, что она слишком тяжёлая для него и длинная. Обиделся!

— Вообще-то правильно обиделся. Он пацан обстрелянный, в отличие от многих.

— Мосинку получает, но только на посту, в остальное время со своей двустволкой.

— Это называется: сбагрили лохам неликвид. Хотя обе винтовки бьют далеко и точно, и патрон мощный.

— Зато патронов выделили вдосталь, пять ящиков, — вспомнила Мифтахова, подцепив вилкой самый маленький грибок.

— По два цинка в каждом, — продолжил я. — Неплохо… Ну, Юлия Ринатовна, это не бефстроганов, скажу честно. Это настоящее кулинарное волшебство, высший класс! Вкуснее и в «Пушкине» не подадут!

Я чуть не брякнул чего-нибудь в духе, мол, куда только мужики смотрят, когда такая хозяйка пропадает. И пока рядом с ней постоянно обретается такой башибузук, как Бурят, удачи им не видать. Но ангелы меня спасли от глупости. Рассказывали, что такие речи при Мифтаховой заводить категорически не рекомендуется, и виной тому какая-то особая жизненная история.

От заслуженной похвалы владычица «Котлетной» смутилась, начав теребить короткий синий фартучек, хотя было видно, что комплимент её явно тронул.

— Чего уж там, обычное мясо, Просто лось свежий, молодой, да мариновала по-своему, в травках.

— Слушай, а почему в зале эту красоту не подаешь? Я бы по два раза в день заглядывал.

— Так это ты! — отмахнулась она. — А моим ханжикам такое дорого. Они чего попроще требуют, подешевле. Заказывай, сделаю.

— Договорились! Сразу большую кастрюлю заберу, по любой цене. Как в заведении-то дела?