Дауншифтер
Шрифт:
Размышления прервал неожиданно вскочивший со скамьи пацан.
Подняв к глазам маленький бинокль, висевший на шее, он уставился в сторону холмов на той стороне, до которых было километров пять.
Я тоже, подставив ладонь козырьком, попытался рассмотреть и увидел вдали четыре точки.
— Три «восьмёрки» и один военный, — авторитетно объявил он. — Хотите посмотреть, дядя Никита?
Поблагодарив, я полностью разложил почти игрушечный прибор, и всё равно было не совсем удобно. Точно! Три вертолёта Ми-8МТ и один армейский «крокодил» Ми-24 довольно низко шли в нашу сторону с юга.
— Эти
Я вернул бинокль владельцу. Машины приближались быстро, их уже можно было разглядеть без оптики. «Восьмёрки» двигались плотной группой, причём среднюю машину немного колбасило, геликоптер то и дело рыскал по курсу и тангажу. «Крокодил», опустив нос к земле, летел отдельно, левее.
Как они все поместятся на нашем маленьком вертодроме? Значит, сядут на футбольном поле, там, где обычно приземляются «Аннушки».
Тройка оранжево-синих транспортников уже перелетела на наш берег, а вояка остался. Забрав левее, он пошёл на разворот, затем притормозил. В тот же момент у него под пилонами пыхнуло, и к тайге потянулись дымные шнуры выпущенных НУРСов — неуправляемых реактивных снарядов! Пацан что-то прокричал, но слов я не расслышал. Затем начала стрелять автоматическая пушка — на дульном срезе заплясал язычок пламени.
— Штурман тварей заметил! — крикнул разведчик.
Отутюжив выбранный квадрат с невидимыми нам целями, пятнистый военный вертолёт развернулся, сделав ещё один круг для контроля, и, явно довольный хорошо выполненной работой, резко повернул к посёлку, на малой скорости проходя совсем близко над косогором, обдавая лучами прожекторов и свистящей воздушной струей траву и редкие кустики. Я оглянулся — пацанёнка рядом уже не было, в доброй сотне метров быстро мелькали белые подошвы кроссовок.
Двигаясь самым широким шагом, к футбольному полю я добрался быстро и сразу же увидел полный аврал и бедлам. Все вертушки беспорядочно стояли на земле, причем один из Ми-восьмых дымился, судя по всему, что-то с двигателем. Народу здесь было уже много, хотя поселковые зеваки ещё не подтянулись. Рядом с вертушками замер ЗИЛ-131 с зелёным тентом и красным крестом на нём. Рядом вместе с приезжими медиками суетился весь личный состав поселкового ФАП. Глава поселения то ли спорил о чем-то, то ли ругался с экипажем неисправного или подбитого вертолёта.
Люди одновременно кричали и размахивали руками. Видя всю эту нервозность, близко к технике я подходить не стал, предпочитая наблюдать со стороны. Даже представить не могу, о чём именно мог быть спор. Насчёт экстренной заправки? О починке? Да не, это же регламентные работы…
Выгрузка с прибывших бортов шла полным ходом. Группа здоровых бойцов непонятной принадлежности, которых было немного, быстро вытаскивала и укладывала на траву раненых — вот этих хватало! На моих глазах развивался промежуточный этап серьёзной спасательной операции. Было и трагическое: вертушки привезли трупы. «Двухсотых» санитары и бойцы относили в сторону, укладывая в ряд прямо на землю. Без носилок, которых не хватало. Какая-то медичка, нагибаясь, методично осматривала тела и накрывала их простынями. Кошмар!
Стало ясно,
Крестовские медики работали в обычных белых халатах, приезжие — в костюмах биологической защиты. Экипажи вертолётов не позволяли местным приближаться, опасаясь карантинных санкций впоследствии. Что за дурь, кто вообще выдумал во всей этой истории биологическую составляющую? Я подошёл чуть ближе к группе раненых, но тут же был зло послан лесом каким-то летуном, проходящим мимо с огнетушителем. Народ, выгрузившийся из вертушек, судя по экипировке и поведению, был самый разный, от спецназовцев до представителей науки.
Тем временем к полю начали подтягиваться поселковые, бардака стало ещё больше. Люди, невзирая на запреты, сами подходили к раненым с водой и одеялами.
— Не обращай внимания и не бери в голову, сейчас все злые, как собаки, — послышался сбоку хриплый голос. — У тебя вода есть?
— Сейчас, — я торопливо вытащил рацию.
Пш-ш…
— Степан, ты дома?
Получив подтверждение, распорядился:
— Бери машину, три пятилитровых бутыля с водой, они на кухне, и кружку. Без вопросов! Дуй на футбольное поле, молнией! И ружьё свое не забудь.
— Сколько твоему? — спросил раненый, мужчина в «цифре» и в разгрузочной системе с разнообразной обвеской. Только сейчас я отметил, что на голове бойца сидит неумело намотанная чалма с бурыми пятнами, а висящая на матерчатой петле левая рука перебинтована от плеча до кончиков пальцев.
— Тринадцать… Меня Никитой зовут. Что там случилось-то?
— А меня Андреем батя назвал, — он неловко протянул правую руку, предварительно вытерев её о пластиковый наколенник. — У тебя допуск есть, подписку давал?
— Откуда…
— И действительно… О «Плане Т2» что-нибудь слышал? Понял. Ну, вы уже тут и без плана много чего видели и знаете.
— Это точно.
Вот один из медиков, осматривающий раненого, выпрямился и сложил руки над головой крестом. «Умер!» — раздался общий вздох. Повреждённый вертолёт задымил сильней, начался панический ор, и к аварийному борту тут же сбежались другие экипажи. Ещё двум раненым стало совсем хреново прямо на поле, врачи собрались вокруг них группами, начав проводить реанимационные мероприятия. Воздух вокруг гудел страхом и тревогой, рядом громко плакали женщины. Раздвинув толпу серией гудков, Стёпка медленно подогнал джип, поставив его почти рядом.
— Вот! — он поставил на траву бутыли, и я тут же налил Андрею полную кружку.
— Стёпа, бери объемы, проходи по бойцам, тебя гонять не будут. Может быть.
Запоздало прибывший с помощником Сидор Поликарпович тщетно пытался понять, что здесь происходит, стараясь вникнуть во всё сразу.
— Везде бардак! Тьфу, зараза… — вязко и длинно сплюнул на землю Андрей, доставая сигарету. — Чувствую, нам придётся ждать, стыковка не удалась.
— Что за стыковка?
— Бортам надо быстренько назад лететь, там ещё раненые остались, а заправки в Крестах кот наплакал. Поэтому начальство вызвало на стык эвакуационный автотранспорт. И он, конечно, запаздывает. Всё у нас, как обычно, через задницу… А эти летуны встряли! — показал он на экипаж подбитого борта. — Теперь будут ждать решения здесь.