Давай мы станем незнакомцами
Шрифт:
Да, пускай я делаю первый шаг. Ну и что с того? Просто нужно обставить всё так, чтобы я не выглядела как какая-то жалкая просительница. Почему-то в голове всплыла фраза о королевах: «королевы не опаздывают, это другие приходят слишком рано». Так вот, в моём случае — королевы не просят! Они милостиво разрешают себя поцеловать! А Мереминскому так вообще выпала особая честь: стать первым парнем, с которым я поцелуюсь.
Кстати, надо бы обрадовать его этим фактом.
— Мне кажется, в первый раз надо целоваться с тем, кто знает в этом толк, — безмятежного протягиваю я. Провожу подушечками пальцев по его шее, поднимаюсь вверх до затылка. Запускаю пальцы в его мягкие,
— Что?.. Я… Марин… - запнулся Мереминский, так и не произнеся в ответ ничего вразумительного.
Встречаюсь с его потемневшим синим взглядом, в котором я отчётливо вижу борьбу и желание.
Так, пожалуй, надо немного подтолкнуть своего смущённого принца. Чтобы он принял в данной ситуации единственное верное решение — сгрёб меня в охапку и наконец уже поцеловал!
— Или мне лучше обратиться к Игнатову? — задумчиво спрашиваю я, чуть склоняя голову на бок, посматривая на Ярика лукавым взглядом. — Я думаю, он будет не против. Ну или к Мишке Бондареву…
— Издеваешься?! — полыхнул огнем синий омут.
Ага, кажется, кто-то ревнует! Довольно замечаю, как от возмущения стала подниматься грудь Ярика, обтянутая тёмной футболкой.
— Ну а вдруг для тебя это непосильная задача… — начинаю я в своём фирменном саркастичном стиле. Но в этот момент Ярик резко притягивает меня к себе, так что у меня невольно вырывается короткий вскрик.
— Уж как-нибудь справлюсь! — бурчит Мереминский, но я отчётливо слышу в его голосе и ярость, и смех и… что-то такое, от чего моё сердце сладко замирает, а потом с удвоенной силой начинает биться в груди.
Он ведь тоже этого хочет! Хочет и уже не боится разрушить границы этой чёртовой френдзоны! И только лишь от осознания этого факта, я чувствую, как у меня за спиной начинают вырастать крылья.
Прикрываю глаза. Его губы совсем близко. И дыхание тяжёлое, прерывистое обжигает, и будто бы смешивается с моим.
Нежно, почти невесомо касается моих губ. А я… сразу же таю. Растворяюсь в поцелуе, улетая за пределы этой вселенной. Там за стенами комнаты — толпа веселящихся друзей и одноклассников. За окном — грохот дождя, который неожиданно забарабанил по стеклу, решив обрушиться на город этим жарким июльским вечером. Но на всё это мне было плевать.
Был только он, его горячие ладони на моей талии и его губы, которые сводили меня с ума.
Чувственно, неторопливо, нежно…
Запредельно нежно.
Ярик скользит ладоням по спине, запуская по моему телу сладкую дрожь. Одной рукой зарывается в мои длинные светлые волосы, второй ласково проводит ладонью по щеке, продолжая целовать мои губы. Так трепетно, что моё сердце вновь заходится в груди, начиная отстукивать ритм мелодии счастья.
— Мариша… — срывается с его губ тихий стон.
Ярик привлекает меня к себе ещё ближе и углубляет поцелуй. Обвиваю руками его шею и пытаюсь отвечать. Неумело, робко, то утопая в безграничной нежности, то отчаянно страстно — так как чувствовало сейчас моё сердце.
То, что происходило в тот момент между нами было очень сложно описать какими-либо словами. Это было какое-то волшебство, которое неожиданно ворвалось в мою жизнь и озарило её яркими красками. Открыло для меня новый, чувственный мир, не веданный раньше, но который мне безумно понравился. И который я очень хотела познатьс ним.
Ярик
Господи, я до сих пор не могу поверить, что Мереминский правда в моей комнате, сидит на моей кровати и продолжает своё неспешное обучение технике поцелуев… Мне казалось, что стоит только открыть глаза и он тут же растает в воздухе как видение. А всё происходящее окажется очередным безумно прекрасным сном с его участием. Ласково провожу ладонями по его крепким, широким плечам, чтобы убедиться, что всё взаправду. Медленно опускаюсь к обтянутой футболкой груди и замираю, вдруг ощутив под своей ладонью его отчаянно быстрый стук сердца. Который говорил мне лучше любых слов — это реальность. И то, что происходит сейчас между нами, безумно важно не только для меня, но и для Ярика.
В тот момент мы правда понимали друг друга без слов. Это был какой-то особый, безмолвный диалог двух душ.
Обними меня сильнее, хочу почувствовать тепло твоих рук…
Конечно, моя хорошая…
А если я попробую вот так… Тебе понравится?
Чуть сильнее втягиваю его нижнюю губу. Переплетаю свой язык с его, ещё пока осторожно, будто бы боясь сделать что-то не то.
Да, не бойся… Продолжай…
Почему-то совершенно некстати в голове всплывают слова одной девчонки из класса про её первый поцелуй, и как ей было неприятно, когда тот парень стал целовать её с языком. Я же ничего подобного не чувствовала. Может, потому что Мереминский и правда был в этом мастер — никакой грубости, никакого лишнего напора, никаких лишних действий и прикосновений, которые могли бы меня испугать. А может, потому что мой первый поцелуй был с тем парнем, которому я уже давно отдала своё сердце. Ведь если ты делаешь это с тем, кого ты по-настоящему любишь, то это не может быть чем-то неправильным. С любимым человеком всё получается как-то само собой — легко, захватывающе и очень-очень классно. И даже моё стеснение, вызванное неопытностью, ушло куда-то на второй план. А быть может, просто расплавилось от поцелуев Ярика, как я сама плавилась сейчас от губ и нежных неторопливых прикосновений по моим обнажённым плечам и спине…
Ярик прижимает меня к себе, так сильно, что я снова чувствую быстрый стук его сердца. Не знаю, сколько мы так уже целовались, но с непривычки у меня уже начали болеть губы. Но это была такая приятная усталость, из-за которой совершенно не хотелось останавливаться. Да и вообще, как можно останавливаться в такой момент, когда ты до умопомрачения счастлив?!
Хочется чуть ускорить темп и самостоятельно углубить поцелуй, как совсем недавно демонстрировал мне Мереминский, и я с удовольствием это делаю. Крепче обнимаю Ярика за шею и как-то незаметно перемещаюсь к нему на колени.
А вот так целоваться ещё удобнее!
Чувствую, что Ярику тоже пришлась по душе смена положения. Нежные, неторопливые поцелуи становятся тягучими, жаркими, будто бы Мереминский немного увлёкся и отпустил контроль. И это было так сладко и так классно… Не могу сдержать тихого стона прямо ему в губы. Но в этот момент его руки будто бы каменеют. Ярик неожиданно отстраняется от меня, прерывая наш поцелуй.
Распахиваю глаза и вижу перед собой совершенно поплывший синий омут, который резко меняется выражением, не сулящим мне ничего хорошего. Потому что я отчётливо вижу в его глазах ужас, неловкость и… сожаление, которые разрывали моё сердце на части.