Давай узнаем правду

Anastasia de Dracula

Артур Уизли один из сыновей Септимуса Уизли и его жены Цедреллы Уизли, урождённой Блэк. Артур Уизли является предателем крови, но его отец и мать нет. Хотя мать Цедреллы всё равно выжгла её с родового гобелена семьи Блэк. Кстати понятие «Предатель крови» не означает безумную любовь к магглам и всему магловскому. Это означает проклятье рода и магии человека предавшего свой род по средствам заключения сомнительных сделок, которые повлекли за собой раскрытие семейных тайн и секретов, даваемых самой магией. Вот я тоже сначала не поняла, а потом дошло. Проще говоря, на Артуре Уизли проклятье магии, так как он раскрыл один из секретов семьи Блэк. Это проклятье автоматически перекладывается и на детей, только дети могут от него избавиться, а родители нет. Молли Уизли так же является предательницей крови. Та почти огласила секрет Пруэттов. Оба они изгнаны из своих семей, а ошейник и браслеты всё сильнее затягиваются и выкачивают из них силы. Как бы странно не звучало,

но главная в этом семействе Молли, но это и видно. На их детях так же могут сформироваться ошейники, и особо умные дети, которые догадываются о ходе вещей, делают все, чтобы на них и их детях этого не произошло. Билли уехал из семьи, и сокращает общение с ней, через банк он узнал, что смело, может уйти из рода, так чтобы это было не заметно. И, как известно из надёжных источников, он это почти сделал. Чарли уехал работать с драконами. Магия драконов способна разбивать чары проклятья, если дракон уверен в невиновности человека, это так же помог узнать Билли. Перси пошёл работать в министерство, а там с помощью Невыразимцев старается разгадать загадку проклятья и пути разрушения его. «Но скорее всего он вступит в род своей жены. – Сказал дядя Руд. – Он умный и если что пойдёт против семьи». Близнецы как выяснилось вообще не их дети. Нет, не так. Фред и Джордж вовсе не Уизли!!!!! От них просто скрывают правду. Папа говорил, что их родителей убили члены Ордена и отдали на воспитание Уизли, слегка подтерев память и изменив внешность. Умно, догадайтесь, чья это была идея. Так же одним из способов спасти своих детей – это жениться или выйти замуж за маглорождённого или Новейшего*. А теперь догадайтесь, зачем Рон «дружит» со мной и Гарри. Они хотят выдать Рона за меня, так как я маглорождённая, а если бы я ещё и новейшей оказалась, так они бы от радости умерли. Ха, наивные, чуть меня в эту могилу Предателей крови не вовлекли. Ну, а для Гарри припасли Джинни. Эх, надо вытаскивать Поттера из этого Ада сетей Уизли и Дамболдора.

Вот, какая-то такая история семьи Уизли. Ну, что сказать весело мы живём. Кстати, я начала расспрашивать кто же родители близнецов, теперь, уже не Уизли. Но ответов так и не нашла. Ну, и ладно, потом узнаю. В один из вечеров я спросила у дяди Руда, почему он не живёт с Беллатрисой или почему её здесь нет. Столько сменяющихся эмоции со скоростью света я некогда не видела, а последующая гневная тирада меня просто убила. Итак, цитирую:

– Она свалила к своей сестре! Она стала шизофреничкой, деспотичной стервой! Она поклоняется этому полукровке, она поддерживает его! Она пресмыкается перед ним! Черт возьми, она любит его! Как?! Ведь мы с ней столько прожили вместе! Мы так любили друг друга, а она всё испортила!

И тут он вышел, хлопнув дверью, у меня от этого кружка с чаем выпала, а у Тири чайник с этим же чаем. Отец, грустно вздохнув, сказал что пойдёт его успокоит, и так же скрылся за дверью. Мы с Тири переглянулись. Я направилась в свою комнату, а Тири начал собирать осколки потерянных чашки и чайника.

Я шла по коридору в сторону своей комнаты. Но что-то потянуло меня дальше по коридору к следующей двери. Я приоткрыла дверь, осмотрелась, а затем полностью вошла в комнату, закрыв за собой дверь. Перед моим взором была красивая просторная комната. Стены были молочного цвета, кроме стены около кровати, она была тёмно-синего. В центре комнаты стояла большая двуспальная кровать под белым покрывалом с синей градацией к краям, и замысловатым витиеватым узором из красивых синеньких цветочков. На кровати находилось девять подушек: две большие, такие же, как покрывало, четыре средних синих, две средние белые и одна подушка валик белой и синей расцветки. Светлый струящийся балдахин красиво оформлял изголовье кровати. Около кровати стоял небольшой диванчик белого цвета. Между огромными окнами стоял изящный письменный стол. Также в комнате были две прикроватные тумбочки с лампами, туалетный столик в углу между окном и стеной, несколько стеклянных и как будто парящих шкафов, большой молочный ковер в центре, на ковре было два кресла и чайный столик, кресла были повёрнуты к красивому камину, который смотрел на кресла и кровать. Шторы на окнах были из тёмно-синей ткани, а тюль придавала воздушности. Комната была среднего размера и очень просторна.

Меня потянуло к письменному столу. На нём были аккуратно расставлены и разложены разные книги, канцелярские предметы и бумаги, но в центре лежала красивая тетрадь. Она была чёрного цвета и красиво украшена драгоценными камушками. Мои руки сами потянулись к ней. На ощупь она была тёплая, я открыла её. На первой странице красивым почерком было выведено: «Дневник Кассиопеи Де ла Морт». Я прошла к креслу и мягко опустилась в него. Я знаю, что читать чужие дневники не красиво, но положить его я уже не могла. Какая-то неведомая магия привязала мои руки к нему и приковала мои глаза к его строчкам. Я погрузилась в чтение…

«… Я узнала, что за заклинание на моей любимой Белле!!!Ура!!! Это заклинание

подавления воли и временной утраты памяти. Честно говоря, я была в шоке, когда это поняла. Во-первых, надо обладать большой силой, во-вторых жертва должна быть сильно ослаблена или слаба с рождения в магии, в физическом и психологическом плане. И только потом до меня дошло, что Белла была ослаблена после потери ребёнка, о котором не успела сказать Рудольфусу, после очередного задания. А мистер Реддл сильный волшебник, опять-таки сделавший это, под внушением этого пока не такого, уж старого интригана. Как он меня бесит! Опять посылал шпиона, чтобы узнать о нашей маленькой Герми и её даре. Как хорошо, что отец помог нам с Рабостаном установить новую усиленную защиту на поместье. Но думаю, будет лучше, если мы уедем из этой страны на какое-то время. Рабастан со мной согласен и уже придумывает какой-то гениальный план. Заодно я лучше и серьёзней узнаю о заклинании на Белле и Мистере Реддле. Его идеи помощи магглорождённым, действительно интересны и полезны для общества, но Дамболдор решил создать себе репутацию героя и спасителя. Испортить столько жизней и сломать двух детей – это зверство! Так всё Кесси успокойся. Пора собирать вещи и кормить свою непоседу – дочку…»

«… Итак, вот то, что удалось узнать о заклинании подавления воли и временной утраты памяти. Во-первых, звучит оно так «Memoriam relinquere, advena veniet ad me». Во-вторых, есть контрзаклинание – «Memoria et voluntate simul venit ad eum». Но есть загвоздка. Контрзаклинание подействует только от волшебника наложившего то заклинание. Заклинание на мистере Реддле очень старое и запрещено, но поскольку оно старое, то про него и забыли, а на то что забыли, закон не действует. Шикарные законы, не правда ли? Заклинание «Oblivisci et obedire» не имеет контр заклинания, но вывести его действие из организма можно и вполне выполнимо. Поскольку на Тома оно было наложено в порыве эмоции, то имеет ошибку. Периодически истинный рассудок возвращается и это удачное время для того, чтобы принять зелье самому. Эффект будет лучше и быстрее. Зелье усиления воли с примесью амортенции к любимому и правому делу «смывают» заклинание с человека. Поэтому первое что мне надо сделать это приготовить такое зелье и подгадать момент, когда рассудок вернётся, а Рабастан убедит выпить это зелье. Когда заклинание спадёт, Том вернёт Беллу, а мы разоблачим этого Дамбигада. Ха, теперь его так и буду называть…»

Так, ясно понятно, что мало чего понятно. Надо привести мысли в порядок и упорядочить их. А сейчас спать, спать, спать…

====== Глава 11. Время в Хогвартсе ======

Глава 11.

В это время в Хогвартсе.

– Рон, как ты думаешь, куда она делась? Я не видел её со вчерашнего обеда. – Я не знаю, где ее можно найти! Спроси у профессора. Она должна знать, – как-то немного равнодушно ответил Рыжий и пошёл на прорицания. Гарри пожал плечами и отправился к кабинету Макгонагалл.

Профессор трансфигурации сидела у себя за столом и перебирала пергаменты и письма от сов. В дверь постучали, и просунулась голова с непослушной чёрной шевелюрой, шрамом и круглыми очками.

– Профессор Макгонагалл, можно войти? У меня есть к вам вопрос. – сказал Мальчик- Который – Выжил.

– Конечно, мистер Поттер. Задавайте свой вопрос, – сказала декан Грифиндора, не отрываясь от бумаг.

– Профессор, я не могу найти Гермиону уже около полутора суток. Вы не знаете где она? – спросил герой магмира, явно переживая.

– Оу, мистер Поттер мисс Грейнджер вынуждена была уехать вчера домой, так как её отец попал в больницу с сердцем.

Гарри был огорошен, затем он поднял глаза на профессора и спросил:

– А когда она вернётся?

Профессор вздохнула, оторвалась от своих бумаг и посмотрела на Поттера:

– Не знаю, я отпустила её на неделю, мистер Поттер. Надеюсь, ничего серьёзного не случилось и она скоро вернётся. Но Гарри, если что-то случится, я хочу чтобы ты и мистер Уизли её поддержали. Я могу рассчитывать на вас?

– Конечно, профессор, я помогу Гермионе в любых обстоятельствах. Она ведь моя единственная подруга, – Гарри улыбнулся и направился к выходу из кабинета.

– И ещё, – догнал Поттера голос Макгонагалл, – Пока никому не говорите. Хорошо?

– Да, профессор. Я понимаю. Если она захочет то сама расскажет,- и Поттер покинул кабинет трансфигурации.

Следующая неделя прошла для Гарри со скоростью беременной улитки. Он переживал и постоянно думал о Гермионе, в отличие от своего друга. Уизли, кажется, и вовсе забыл про Гермиону и активно подбивал клинья к Браун, а та и не сопротивлялась. Вот в один из завтраков в Большой Зал влетели совы. Одна из них, красивая и статная приземлилась на стол перед профессором трансфигурации. Минерва отвязала письмо от министерской совы и открыла его. Секунды две её глаза бегали по строчкам, а затем она побледнела, от Гарри не скрылось эта метаморфоза на лице декана. Минерва Макгонагалл передала письмо директору, а затем повернулась в сторону Гарри, вцепляясь своими глазами в его. Через пару минут директор поднялся со своего места и произнёс роковые слова: