Давай встретимся в Глазго. Астроном верен звездам
Шрифт:
«На больших заводах, на транспорте, на военных кораблях и в армиях ваших капиталистических противников тысячи и тысячи пролетариев и крестьян будут защищать Красное знамя Советского Союза, знамя международного пролетариата. Мы будем бороться за свое социалистическое отечество. Мы будем бороться за превращение преступной войны против СССР в войну против эксплуататоров во имя победы мировой революции».
Воззвание прочитал генеральный секретарь Французской коммунистической партии Пьер Семар.
…Присутствуя на заседаниях, я не мог отделаться от впечатления, будто стою перед всем земным шаром, который непостижимым
И везде и всюду, в самых забытых богом уголках земного шара, люди с белой, желтой, красной и черной кожей вели явную или скрытую, организованную или стихийную борьбу за хлеб и работу, за человеческое достоинство, за будущее своих детей.
По всему миру растекалась раскаленная лава классовых битв.
Я узнал и о положении в Китае после кровавого подавления кантонского восстания, и о надеждах и чаяниях масс маленького Никарагуа.
Я узнал о мощной стачечной борьбе германского пролетариата и о первых шагах молодой компартии Индонезии.
Рихард Шюллер подробно доложил конгрессу о положении в КИМе, а товарищ Лозовский рассказал о деятельности Красного интернационала профсоюзов.
Из всего пестрого калейдоскопа фактов и данных конгрессу предстояло извлечь основные тенденции и на основании этих тенденций определить главную тактическую линию для всех коммунистических партий мира, всего международного революционного движения.
И я отчетливо понял, что идеи всемирной социалистической революции не приносятся на штыках иностранной, пусть и нашей, Красной, армии.
Вооруженные миссионеры! Это о них с ненавистью и презрением говорили делегаты Индии и Южной Африки, Бразилии и Западной Украины, Китая и Индонезии. Это они принесли в колониальные и полуколониальные страны на штыках, выкованных на заводах Англии, Соединенных Штатов, Франции, Японии, Голландии, тот социальный строй, в котором нуждались картели и тресты монополистического капитала.
Нет ничего проще валить с больной головы на здоровую, орать на всех перекрестках о «красной опасности», «руке Москвы», о завоевании всего, мира Кремлем и в то же время посылать целые армии для подавления свободолюбия чужих народов, расстреливать из скорострельных пушек и давить танками портовиков Шанхая или текстильщиков Бомбея.
Всемирная революция готовится трудящимися каждой капиталистической страны. Исподволь. Постепенно, с учетом собственных условий и конкретных возможностей.
А пока что Советский Союз — одно-единственное государство, где власть принадлежит рабочим и крестьянам. И потому-то вопрос об угрозе войны, об опасности вооруженного нападения империалистов на СССР находится в центре внимания Всемирного конгресса.
Я не мог посещать все заседания. Ведь предполагалось, что VI конгресс закончит свою работу не ранее сентября. Целых полтора месяца! И сразу же, в том же Колонном зале, должен открыться наш конгресс — V конгресс Коммунистического Интернационала Молодежи.
Правда, многие вожаки зарубежного комсомола, избранные делегатами на конгресс Коминтерна, уже находились в Москве, жили в «Люксе» и «Большом
Я уже познакомился с Билом Рэстом, Конрадом Бленкле, Эмилем Хршлем и многими другими. Но приезжали всё новые и новые товарищи. Надо было встречаться с ними, просматривать привезенные материалы и выискивать данные, необходимые Лейбрандту для предстоящего его доклада «Методы нашей агитации и пропаганды».
Черня, тот умел отлынивать от новых заданий, ссылаясь на свою исключительную загруженность по обслуживанию чехословацкой делегации. Фриц Геминдер запускал пальцы в свою пушистую рыжеватую шевелюру и стонал: «Ты должен помнить, товарищ Черня, что работаешь в агитпропе. Я не могу всё делать за вас, не могу, не могу! Я тоже человек, а не чапековский робот». Черня обворожительно улыбался: «Я был бы рад, но Илек… Илек не отпускает меня ни на шаг. Может быть, если ты поговоришь с ним…» Сам отлично знал, что Геминдер не захочет портить отношения с чехословацкой делегацией и, следовательно, не станет надоедать Илеку. И, вполне довольный собой, уносился выполнять мифические поручения товарища Илека.
Естественно, что все своё ревнивое внимание Фриц переключал на меня: «Нам с тобой, Дмитрий, предстоит…», «Сегодня мы обязательно займемся…», «Лейбрандт настаивает, чтобы второй раздел доклада был закончен к завтрашнему дню. Придется, дружище, засучить рукава…»
Что ж, я засучивал рукава, заваливал свой стол протоколами и информационными отчетами, вздыхал, думал, что уже много дней вижу Маргарет только издали, вспоминал, что так и не успел дописать корреспонденцию для «Комсомольской правды», и принимался за дело. А Фриц, постояв несколько минут возле меня, вдруг вспоминал, что именно сегодня и именно сейчас у него важнейшая встреча на конгрессе, и исчезал, предварительно подарив мне светлую надежду, что он, может быть, еще вернется. Но так как он никогда не возвращался, я, в полном одиночестве, пропыхтев несколько часов над материалами к докладу, запирал груду взлохмаченных, исчерченных синим и красным карандашом бумаг в сейф и бежал в «Большой Париж», чтобы распределить по делегациям билеты на завтрашние спектакли, цирковые представления и киносеансы.
После программного выступления Тельмана я всё же подстерег его в комнате организационной комиссии, превращенной теперь в бюро обслуживания делегатов.
— У меня, товарищ Тельман, большая просьба.
— В чем дело, югенд? Я в долгу перед тобой. Я и мои товарищи наслаждались танцами маленькой Тао-Хоа. Прекрасный, вдохновляющий балет!
— Я достану для вас билеты на «Бронепоезд», — пообещал я.
— О! Ты уже отрезал мне все пути к отступлению. Что я должен сделать?
— «Комсомолка» — то есть наша газета «Комсомольская правда» — поручила мне провести беседу. Это очень важно.
Тельман снял кепку, вытер платком свой необъятный лоб, темный и блестящий от загара, и удобно устроился на стуле, заскрипевшем под тяжестью его огромного мускулистого тела.
— Ну, югенд, проводи свою беседу, но не забывай, что я еще не ужинал.
Я достал блокнот и отличнейший «паркер», подаренный мне одним парнем из Детройта:
— Выступая на конгрессе, ты говорил о роли пролетарской молодежи.
— Ага! Это серьезная и важная тема. Я думаю, что при нынешнем положении растущей военной опасности необходимо, чтобы все секции Коминтерна, в том числе и германская, с большей энергией использовали антимилитаристские традиции пролетарской молодежи и Коммунистического Союза Молодежи для борьбы с империалистической войной.