Дайсё-ян. Книга первая
Шрифт:
– Помоги вылезти, - отвечаю я девушке, наконец-то выныривая из закоулков своего сознания. Подплываю к краю бассейна и протягиваю ей руку, - расскажу.
Не ожидающая подвоха Мария, протягивает руку навстречу моей. Хватаюсь за неё и стаскиваю девушку в бассейн.
– Й-й-ии! – взвизгивает она, бултыхнувшись в воду. А я, тем временем, выбираюсь на сушу, одновременно, борясь с намокшим халатом.
«Будешь знать, как издеваться над пострадавшим» - безмолвно злорадствую, скидывая на пол бесполезную одёжку и направляясь в свою комнату, в душ.
С
После незапланированного купания, и душа, я, переодевшись в одну из оставшихся пижам, надиктовал Карлу, фигурально и буквально – всплывшие, песни.
«Было бы неплохо, вспомнить ещё что-нибудь из их репертуара» - досушивая влажные волосы полотенцем, задумываюсь я. – «Баллады, что у «Скорпов», что у «Металлики» - всегда получались отменные. Ходовой товар. И «Меновор» - не исключение.
Интересно, что сказал бы Ларс Ульрих, узнай, что я, допустим, соберусь записать пару-тройку их хитов? Ему бы точно не понравилось» - усмехаюсь я, вспомнив насколько рьяно, в моём мире, «Металлика» оберегала авторские права на свои песни. Дошло до того, что группой был создан независимый лейбл «Blackened Recordings» и ими же, выкуплены все права на свои студийные альбомы и видео.
«А ещё, у этих парней, дофигища премий «Грэмми». Восемь или девять, кажись» - вспоминаю я ещё один интересный факт. – «Может, устроить конкурс, набрать талантливых парней, да запилить пару альбомов? Или, не парней? Девчонок! Кореянок! Вот смеху то будет… Не, пожалуй, классику лучше не трогать» - решаю я, выходя на террасу. – ««Металлика» - чисто мужской коллектив. Остаётся лишь вспомнить хоть что-то, кроме, «Остальное не важно»».
Обнаруживаю Машу сидящей на злополучном матрасе. Она уже успела переодеться, сменив промокшую пижаму на аналогичную, сухую. Сидит, на меня смотрит…
Подхожу, сажусь рядом.
– Ты как, в порядке? – интересуется у меня девушка.
– Есть причины для беспокойства? – вопросом отвечаю ей.
– Ну-у, - тянет она, - ты, как будто выпадаешь из реальности, периодически. Какие-то непонятные фразы бормочешь.
– А, это! – вдыхаю я. – Творческий процесс. Часто, какое-то событие провоцирует мою память, вспомнить очередной, потенциальный хит. Например, сейчас, этим событием, стал мой неудавшийся полёт на матрасе.
– Что же это за песня такая, про ковёр-самолёт?
– Скорее, про ковёр-вертолёт! – улыбаюсь я на её ассоциацию. – Давай закончим с физическими упражнениями на сегодня, и пойдём завтракать?
– Не боишься снова взлететь?
– Твой, мы плашмя дотащим, а мой, понесём через коридор. – набрасываю я план действий.
Так и поступаем.
– Зачем столько этажей под землю? – интересуюсь я у Маши, разглядывая пульт с кнопками, когда, после обильного завтрака, мы поднимаемся наверх, на уцелевшем, грузовом, лифте. Ещё на подходе замечаю, что пострадавшая от моей несдержанности кабина пассажирского лифта, сиротливо стоит на первом этаже, с распахнутыми дверями. Внутри неё возятся пара рабочих, заменяя, разбитые мной накануне, зеркала на новые. При помощи специальных присосок, они поднимают зеркало и переносят на место монтажа, устанавливая его
При виде Марии, один из рабочих, в этот момент занятый попыткой водрузить свою сторону, засмотревшись на девушку, промахивается мимо. Второй, отвлекается чуть раньше, забывая о своих обязанностях.
Следствием потери координации действий, между рабочими, становится резкий перекос несчастной стекляшки, которая, потеряв опору, с одной стороны свешивается в бок. Внезапное изменение удерживаемого веса, переставшего соответствовать применяемым усилиям, приводит к закономерному результату. Тяжёлое зеркало падает на пол и с громким треском лопается, рассыпаясь на множество осколков.
Дзынь!
В ответ, на вопиющую порчу чужого имущества, Мария, лишь одаривает лучезарной улыбкой оконфузившихся рабочих, в этот момент растерянно озирающихся по сторонам. Видимо, в поисках нового зеркала.
– Не переживайте, - обращается она к ним, - я попрошу управляющую компанию покрыть стоимость убытков. Только, пожалуйста, в следующий раз будьте осторожнее.
Оба рабочих часто-часто кивают, словно китайские болванчики. А затем, как по команде, уставляются на меня, явно демонстрируя, кто здесь настоящий виновник. Это успеваю прочесть в их взглядах - «И откуда узнали?», - прежде чем, с пылающими от стыда ушами, вхожу за девушкой в кабину соседнего лифта. Поднимаемся.
– Смотри, - начинает объяснять Маша, показывая пальчиком на кнопки сверху вниз, - цокольный этаж – там кухня, прачечная, СПА с баней, комнаты персонала и охраны. Дальше, парковка и складские помещения, технический этаж, на котором находятся все те штуковины, от которых веет скукой, но без них дом не сможет нормально функционировать, и последний – бомбоубежище.
– Тут есть баня? – задаю ей вопрос, вычленив, из рассказа девушки, наиболее полезную для себя информацию.
– Да, тут есть баня. – отвечает мне Маша. – Я не любительница, но Лёша, просто обожает париться. Это он настоял на её наличии.
Разочарованно вздыхаю. Каким бы не было моё сознание, но это тело – девичье. И находиться голышом, в одной тесной комнате с парнем, никакого желания я не испытываю.
«Другое дело – с Машей попариться. Плеснуть на раскалённые камни воды - поддав жару. Массируя тело пройтись друг по дружке, дарующими расслабление и изгоняющими любые хвори, берёзовыми веничками, распаренному, окунуться в ледяную воду, завернувшись в простыню, посидеть в предбаннике за кружкой холодного кваса… Но, ей не нравится. Блин!» - грустно вздыхаю, в то время, когда лифт приезжает на этаж, и мы покидаем его кабину, выходя в коридор. – «Придётся париться в одиночестве»
– Так, ты вообще не ходишь в баню? – на всякий случай решаю я уточнить у девушки.
– Почему? – удивлённо отвечает она. – Хожу. Только, не настолько часто, как это делает Алексей. Раз в пару недель, может, если время свободное есть. Обычно, в Нью-Йорке я не задерживаюсь надолго. – продолжает она пояснять отсутствие ажиотажа. – Либо, в разъездах, либо в Питере живу - в России. А у меня там всё сильно скромнее. Персональной бани нет.
– Значит, сегодня вечером, я смогу вытащить тебя, попариться? – с надеждой в голосе спрашиваю я Машу.