Дайсё-ян. Книга первая
Шрифт:
– Ну как, нравится?
– спрашивает Маша, держа раскрытую коробочку на вытянутой руке, перед моими глазами.
– Это для тебя.
Настаёт черёд ЮнМи восхищаться. Киваю, не в силах отвести взгляд от переливающихся всеми цветами радуги, в искусственном свете ламп, камешков. Потом, вспоминаю по свои заросшие уши. Демонстрирую их девушке. Та хмыкает и протягивает вторую руку, в которой лежит небольшое приспособление, похожее на пистолет.
«Интересно, нафига ей «система 75» в повседневных вещах?» - гадаю я, узнавая «ушной дырокол», аналогичный такому же, из моего мира.
– Я обратила внимание
– Так что, готовься к кровопролитию.
– корча зверскую рожицу, кровожадным тоном добавляет она.
Процедура проходит быстро и безболезненно. Маша, вот заботливая душа, просит Карла доставить с кухни несколько кубиков льда, которым я, сперва, подмораживаю место будущего прокола. Вовремя останавливаю девушку, сунувшуюся было мне помогать. Проделываю всё самостоятельно, расположившись перед зеркалом. Два негромких щелчка пистолета и вуаля! В каждой из мочек ушей ЮнМи красуются по брильянтику.
– Юна, какая ты мохнатая, - выдаёт Маша, обратив внимание на ноги ЮнМи, во время моей возни с колготками.
– Пожалуй, с этим нужно что-то сделать.
«Да мне и так неплохо. Какой никакой подшёрсток. Всяко теплее» - мысленно опровергаю необоснованный наезд.
– Снимай!
– распоряжается девушка, кивком указывая на колготки, которые я только что успешно поборол. Вздыхаю, предвещая очередные унижения, но перечить девушке не осмеливаюсь.
«Ещё отшлёпает..., с её то силой. Не посопротивляешься. И Карл не поможет»
Никак не привыкну к этому элементу из женского гардероба.
«И нафига их вообще придумали? Это же неудобно. Ноги открытые, вечно боишься за что-нибудь зацепиться… Одевать-снимать, опять таки, ещё та морока. Другое дело «дзэттай-рёики»! Японцы знают толк в извращениях, но, трикотажные гольфы выше колена - шикарное изобретение. Намного практичнее нейлона и выглядят стильно. Недаром, все корейские школьницы переняли эту моду»
Проклиная Машу последними словами, стаскиваю с себя это синтетическое подобие нормальной одежды, встаю с кровати и плетусь вслед за ней в ванную комнату. Там, она извлекает из одного из ящичков небольшое устройство, похожее на электрическую бритву и несколько насадок к нему.
– Я не люблю пользоваться эпилятором, - начинает оправдываться девушка, манипулируя с устройством, - после него волоски становятся жёсткими и колются. Но нам нужен быстрый результат. И он его даст. Потом сделаем тебе лазерную эпиляцию везде, где пожелаешь.
«Ох, мама родная. Лучше бы я помер!»
Сижу, на краешке кровати, изображаю прилежную школьницу. Колени сомкнуты, спина прямая. Ожидаю появления своей спутницы.
Маша минут пятнадцать как скрылась за дверью гардеробной, категорически отказавшись переодеваться при свидетелях.
– Я скоро!
– жеманно сообщает мне девушка и указывает на кровать.
– Садись тут, жди!
Безропотно подчиняюсь.
Когда мне надоедает это скучное занятие, встаю и выхожу на террасу. На улице уже практически стемнело, но
Разглядываю вечерний Нью-Йорк. Он красив. По своему, конечно. Безумная энергетика мегаполиса, хлещущая через край. Готовая захлестнуть человека и утащить на дно, засосав в водоворот городской жизни. Выплывешь или утонешь - будет зависеть только от тебя самого.
«А Маша, в этом городе, как рыба в воде» - улыбаюсь я неожиданно пришедшему на ум сравнению.
– «Как акула в океане. Крупная хищница, в любой момент готовая цапнуть зазевавшегося аквалангиста. Непредсказуемая и опасная. А я - рыба-прилипала. Мелкая и назойливая. Присосавшаяся к рыбе покрупнее, в поисках защиты и халявного корма.
С одной стороны, девушка ничего с меня не требует взамен на моё соседство, с другой, находиться в её тени, на правах содержанки - это тупик.
ГуаньИнь дала мне всё, для успешного старта в новом мире, и использовать Марию в качестве той самой, пресловутой первой ступени, сбрасываемой, при выводе полезного груза на орбиту - значит, противоречить самому себе»
– Лицемер ты, Юркин.
– негромко произношу я, нелестный эпитет в собственный адрес.
– Не видать тебе плюса к карме, как своих ушей.
– Юна, ты о чём?
– раздаётся из-за моей спины Машин голос. Оборачиваюсь, собираясь, как всегда, отбрехаться, но поражённый невероятной красотой девушки, застываю с открытым ртом.
На Маше надето короткое, шёлковое платье небесно-голубого цвета. Глухой воротничок, не оставляющий ни намёка на фривольность, длинные рукава и отсутствие каких-либо вырезов, создают образ пай-девочки. Только, подчёркнутая строгость платья, компенсируется обтянутыми нейлоном, телесного цвета, максимально открытыми взору, стройными ногами, и, в тон платья, туфлями на высокой шпильке. Апофеозом, представшего передо мной великолепия, становятся, отливающие платиной, длинные волосы девушки, свободно спадающие на её плечи, спину и грудь. Глаза, насыщенного, синего цвета, завершают картину.
«Она снова синеокая блондинка!» - разглядывая Марию, мысленно восторгаюсь преображением девушки.
– «Как же ей идут эти цвета!»
В горле застревает ком, а дышать становится затруднительно, от сдавившего грудь, щемящего чувства нежности вперемешку с восторгом. Впервые, очень сильно жалею что, из-за новых обстоятельств, не могу её обнять.
Поколебавшись, решаюсь на эксперимент.
– Маша, ты очень красивая. Я хочу тебя обнять, но не знаю, как отреагирует это тело. Позволишь попробовать?
Девушка, в синих глазах которой плещется океан, подходит вплотную к ЮнМи и, пристально смотря ей в глаза, осторожно обнимает за талию. Чувствую, как, от внезапно взбесившихся гормонов теряю контроль над телом. Как подкашиваются мои ноги. Чтобы не упасть, сам прижимаюсь к Маше, кладя свои руки ей на плечи. Ткань платья защищает от прямого соприкосновения тел, поэтому сильного дискомфорта не ощущаю. Наоборот, сердце бешено колотится, норовя выпрыгнуть из груди а лёгкие, наконец-то вспомнившие как дышать, учащают свой ритм. Повисаю на Марии, подаваясь вперёд. Голову, при этом, машинально, слегка запрокидываю назад, стараясь не прерывать зрительного контакта с девушкой, которая выше ЮнМи, да ещё и на каблуках.