Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 3
Шрифт:
— Не плачь, медная девочка, это ничего…
Меня стало выталкивать из сна. Я снова пополз по коридорам, погружаясь в темноту.
— Эрик! Эрик! Да вставай же ты! — тряс меня за плечо Фил. — Поднимайся!
— А? Что?! — спросонья пробормотал я. — Где я?!
— В темнице! Нам пора выдвигаться! — нетерпеливо ответил Фил.
Я сел на лавку, протирая глаза. Всё ещё оставаясь в непонятках, повертел головой. Медленно ко мне вернулось осознание происходящего. В дверях стоял брат Лесли и двое стражников. Он явно нервничал, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
Я быстро встал, на ходу плеснул себе в лицо холодной водой из стоящей в углу бочки и вышел из темницы. Фил последовал за мной.
— Эти люди мне верны, им можно доверять, — кивнув на стражников, объяснился брат Лесли. — Вам придётся надеть кандалы. Это для виду, кандалы обычные, без блокировки магии, можете проверить.
Он протянул нам кандалы. Признаваться, я понятия не имел, как проверять эти кандалы на наличие в них способности блокировать магию, поэтому, чтобы не выглядеть дураком и не задавать глупых вопросов, деловито повертел их в руках. На вид кандалы были основательно, тяжелые и крепкие, моя интуиция молчала.
Я скрепя сердце сам надел на себя путы. Фил последовал моему примеру. Мы вышли из замка и, сев в экипаж, двинулись к городской тюрьме через тёмные улицы.
По дороге я стал обмозговывать приснившуюся мне хренотень. Подумать было о чём. Во-первых, картинка рисовала мне, что не только у ворона есть к Кире какие-то чувства, но и она совершенно определенно прониклась к нему нехилой симпатией. А он хочет её еще и каким-то зельем опоить, чтобы она ко всему прочему его понимала лучше. Во-вторых, ворон сказал, что Седрик Тёмный отец Киры, хотя по легенде он отец самого Варда и Кира здесь вообще никаким боком. Вард или обманывает Киру или легенда не достоверна. В-третьих, судя по всему, на спасение Диксена у меня остаётся очень мало времени. В-четвертых, я явственно помнил, что сделали с Арчибальдом ворогды Варда — они высушили его в мумию. Но самое главное, что меня смущало во всём этом сне — связь с вороном, схожесть наших желаний, например, поиграть волосами Киры…
— Тебе снилась Кира, да? — тихонько спросил меня Фил, вырывая из мыслей.
Я кивнул. Мне не хотелось вдаваться в подробности сна, я понимал, что Филу все это очень не понравится, а врать ему, мне не очень-то хотелось.
— С ней все в порядке? — встревожено продолжал допрос Фил, умоляюще глядя на меня.
— Более чем, — кивнул я.
— Расскажи, — прямо потребовал Фил.
Я отвернулся, посмотрел в окошко, мимо проплывали массивные очертания домов. Фил сердито ударил меня локтем в бок. Поняв, что он не отвалит, я нехотя пересказал все детали сна.
— Поверить не могу! Эрик, этого не может быть! — раздраженно дернулся Фил, гремя цепями. — Причём здесь Кира и Седрик Тёмный — это просто вздор! И как Седрик Темный воссоединиться с Арчибальдом, если на наших глазах самого Арчибальда ворогды сделали мумией похлещи этого самого Седрика?! Да, чтобы Кира этого урода обнимала, и слезы перед ним проливала, чушь! Что, если он специально тебе эти сны наколдовывает? Ты об этом не думал?!
— Думал, Фил, и такое может
— Всё что ты рассказываешь не похоже на Киру! — уперся Фил. — Она бы ему не на шею вешалась, а намылила бы эту шею, наговорила бы тысячу дерзостей и, показав язык, выкинула бы его в окно. Вот это моя сестра!
— Та девочка, которую знали ты и я, непременно так бы и поступила, — согласился я. — А вот женщина, которой она теперь стала, а она ею стала и ворон её муж… Нам с тобой не понять женщин, Фил, как бы мы не старались.
— Кира не такая, — упрямо мотнул головой Фил.
Я промолчал, спорить было бесполезно. Молодой ещё Фил, не поймет, пока сам не обожжется.
Между тем мы подъехали к городской тюрьме, и вышли из экипажа.
Ограда, сделанная из витой решетки, за которую цеплялся колючий плющ, окружала темницу со всех сторон, куполообразно закрывая от осужденных даже небо. Из центра купола торчали три пики башен.
У врат стояли три стражника и о чем-то беззаботно пересмеивались друг с дружкой, жуя пироги. Завидев нас с братом Лесли, они тут же прекратили все разговоры и вытянулись по струнке.
Брат Лесли даже не взглянул в их сторону. Подошел к воротам, что-то пробормотал себе под нос, и ворота сами собой раздвинулись перед нами.
Мы вошли внутрь. Здание тюрьмы представляло собой три высокие узкие башни, скрепленные между собой тринадцатью обручами. В окнах башен, маячили фигуры стражников. Я догадался, что сами камеры, расположены под землей.
Так оно и вышло. Мы спустились в самый низ на лифте, там располагался настоящий лабиринт, в котором я быстро потерял всякие ориентиры.
При всем желании, сам я не смог бы организовать побег отца — эта тюрьма действительно была одной из самых надежных среди всех, что я до этого видел.
В одном из коридоров путь нам преградили два здоровенных стражника.
— Открылись новые факты, — сообщил стражникам брат Лесли. — Мне необходимо допросить всех заключенных и посадить этих в темницу.
— Как пожелаете, брат Лесли, — поклонившись, пробасил один из стражников, с почтением протягивая брату Лесли связку ключей.
Стражники посторонились и пропустили нас вперёд. Мы двинулись по коридору.
Лесли отпёр первую же камеру. В ней уже дремали Ганс с Аделаидой.
— Вставайте, — коротко велел брат Лесли.
Ганса и Аделаиду уговаривать не пришлось. Аделаида, глянув на меня, всё еще закованного в кандалы, презрительно усмехнулась.
— Я так и думала, что от вас никакого проку, мальчишка, — хмыкнула она, проходя мимо.
— Фил, как жаль, — грустно пробормотал Ганс, увидев скованного сына.
Мы молча пошли дальше и, отперев следующую камеру, выпустили Харви, который дрых без задних ног. Он не проявил абсолютно никаких эмоций относительно нашего появления. И лишь по дороге ободряюще мне подмигнул, мол, все будет хорошо.