Дедская площадка
Шрифт:
Мы пели, разговаривали, а в голове неотвязно вертелись мысль: «Ну это-то все для чего нужно Мирозданию?» Вопрос вертелся, а ответа на него не было....
Глава 32
32.
К обеду мы освободились...
Леннон отбыл в Западный Берлин, а мы, проводив его до пограничного перехода и помахав на прощание руками, пошли обратно... Не заходя в отель мы уселись в каком-то кафе, предлежавшим голодным посетителям весь спектр соблазнов- от кофе и пива до сосисок и круассанов. Есть-то хотелось не по детски. И было у меня странное
Мы, остановив свой выбор на сосисках и жареном картофеле, ели, молча вспоминая только что состоявшийся разговор.
– Зачем это все? – вдруг спросил Никита.
– Вот зачем он сюда приехал?
Вопрос прозвучал с таким философским подтекстом, что на него никто не взялся отвечать. Мы долго молчали и только Серега нашел что сказать в ответ. Ответил вопросом на вопрос.
– А мы чего сюда приперлись? Нам что, в Москве не сиделось? Что это мы, например, в Болгарию не поехали... Все-таки лето. Там хотя бы в море покупаться можно было бы....
– Вот и я про это, - сказал Никита.
– Кажется мы что-то не то сделали...
– Не то что...?
– Не то, что нужно нам, а то, что нужно кому-то еще...
Я сидел лицом к двери и остановил начинавшийся спор. К нам шел сопровождающий группы. Выяснять отношение при нем не хотелось.
Без приглашения усевшись рядом он спросил несколько настороженно.
– Мне сказали, что у вас сегодня был гость? И вроде бы даже из Западного Берлина?
Отпираться было бесполезно.
– Да. Был.
– И кто это?
Ну как объяснить человеку кто это такой? Кто такой Джон Леннон? Я сказал коротко с легкой долей покровительственности.
– Джон Леннон.
– Это кто?
Никита пожал плечами.
– Понимаете... Все люди смертны.
Тот кивнул, соглашаясь к очевидным.
– Помрем мы, помрете вы, помрут наши начальники.
Никита показательно потыкал пальцем в небо.
– Все... Но нас позабудут все, кроме родственников. А вот его не забудут ...
Мне хотелось добавить «никогда», но я не знал в каких мы сейчас отношениях с Вечностью и ограничился более понятным.
– Очень и очень долго.
Никита благодарно кивнул и продолжил.
– Это тот человек, которого будут помнить надолго дольше чем всех нас...
Ни возразить не согласиться наш гость не успел. Вместо просившихся на язык вопросов он вдруг переменился в лице и заорал:
– Назад.
Бывает моменты, когда организм все решает сам. Он не хочет подумать, что проанализировать, а оценив сигнал, просто выполняет понятую команду. Это был именно то случай. Наверное, сыграло роль выражение нашего старшего и сам голос. Я не стал рассуждать и подчинился организму. Оттолкнувшись от массивного стола полетел назад, захватив за рукав Никиту.
Звон разбитого стекла, нарастающий рев мотора, треск разбиваемого дерева, стеклянный звон, крики...
Уже лёжа на полу, я увидел нависающий над головой капот грузовика, сокрушившего наш столик. Сверху лилось пиво из разбитых кружек и приплясывала чудом оставшаяся стоять бутылка.
Народ, сообразив, чем тут может закончится, с визгом
Ноги сам вынесли нас из опасного места. На мостовой мы остановились.
Впереди горел бар, позади вопили немцы.
Никита посмотрел на грузовик, наполовину въехавший в бар, а потом на свой рукав в моей руке. Почему-то рукав показался ему более интересным и он процитировал кусочек из фильма «Я шагаю по Москве».
– «Ну вот...Я думал, ты мне друг, а ты мне рубашку порвал...»
Мы трое шутку поняли и нервно рассмеялись. Чекист не понял, но составил компанию. Он тоже нервничал.
А потом полыхнуло. Из разбитой витрины выхлестнул вал огня и от грохота взрыва заложило уши. Взрывной волной нас опрокинуло на мостовую, а через мгновение позади зазвенели осколки выбитых взрывом бензобака витрин магазинов.
– Зажились мы тут...- пробормотал я и в голос добавил. – А ведь оно нас рано или поздно достанет...
– Мироздание?
– Его величество Мироздание. Бьют-то по нас, а окружающим достаётся.
Мы говорили, разумеется, на русском. И немцы вокруг нас ничего не поняли, да и не нужно было нам впутывать в наши отношение с неведомой силой. Вдруг по случайности посчитает их за соучастников? Но вот наш чекист... Нет... Все-таки следует держать язык за зубами. Не успел я оформить свою мысль в слова, как прозвучал второй взрыв. Что там рвануло непонятно, скорее всего баллон с газом, но грохнуло хорошо. Я бы даже сказал кинематографично. От стены дома отвалился балкон и бетонная плита с частоколом фигурных чугунных прутьев, всем весом навалилась на фонарный столб, который от этого удара начал крениться, словно корабельная мачта в бурю. В это мгновение я ощутил себя предсказателем. Я понял, что именно приготовило нам Мироздание...
«Ну все-таки не софит», - подумал я.
Столб падал медленно, словно кто-то перенес нас на Луну или замедлил скорость движения кинопленки. Огонек светильника на его конце горел как-то уютно подмигивая нам, а вроде бы обещая что-то приятное и не страшное. Свет разгорался всё ярче и ярче и в какой-то момент заполнил собой весь собой мир... Я мигнул, снимая с века слезинку и это движение открыло передо мной новую картину.
Не Берлин. Москва. Не улица. Квартира... Знакомые стены, знакомая мебель....
И тут же я краем глаза увидел виток сигаретного дыма и руку. На моих глазах Серега протягивал руку с сигаретой вперед, чтоб стряхнуть пепел в баночку от диафильма. Это движение все поставило на свои места. Я понял, что сейчас произойдет и дико заорал.
– Стой!
Ведь история с нашим переносом могла повториться, а могла бы получить иной, трагический, конец. С Мирозданием, как мы уже поняли, не шутят. Сидевший рядом Никита кричать не стал, а просто ударил того по руке. Столбик пепла обломился не долетев до импровизированной пепельницы и я с облегчением вздохнул.