Дедская площадка
Шрифт:
Из «Правды» мы узнали две новости. Оказывается, что день назад дипломатический корпус СССР пополнился двумя новыми членами. Михаил Сергеевич Горбачев направлен послом в Экваториальную Гвинею, а секретарь Свердловского РК КПСС Борис Николаевич Ельцин- советником посла в Австралию.
– И что потом?
О! Это был вопрос вопросов!
– Потом?
– Ну да... Если наша функция в этом мире, ну, если она конечно была и мы все правильно поняли, уже выполнена, что потом?
Никита подумал и осторожно ответил.
– Кто делает мастер с инструментом,
– Думаешь перекинет нас назад?
Он пожал плечами. Так ответить на этот вопрос мог каждый из нас.
– А как?
Мы переглядывались и ответ никто не мог предоставить. Сергей ткнул меня газетой.
– Вот ты фантастику пишешь. Как это у вас получается? Чего нам ждать?
Я представил, как в фантастических романах происходит переброску из мира в мир и сказал.
– Если по-книжному, то обязательно через красивый портал. А как на самом деле... Посмотрим.
– Ну значит будем ждать, когда он перед нами возникнет…
Сергей, конечно был прав. От нас ничего не зависело, но в этот момент мне отчего-то стало более интересно понять не как это будет выглядеть в наших глазах, а как увидят и воспримут наше исчезновение местные, те, кто связан с нами в этом мире? Вот мы есть, а через мгновение- уже нас нет...
– Интересно, как это произойдет.
Друзья меня не поняли и я пояснил:
– Не для нас, а для всех них.
Движением головы я обозначил все здешнее человечество.
– В глазах местных мы можем просто исчезнуть и никто не поймет что произошло... Мы были, были, были и вдруг нас нет... Что они подумают?
– Открытый конец? – задумчиво спросил Никита. Он сделал движение, какое делает матерый эксгибиционист распахивающий плащ.
– Это слишком эротично. – поправил его я, поняв, что он имеет ввиду.
– Лучше открытый финал...
Для Сергея, с задумчивым видом слушавшего разговор, я пояснил:
– Открытый конец или точнее открытый финал - это такая ситуация, когда в конце книги или фильма читателю-зрителю ничего не ясно и он вправе додумывать все, что хочет.
– Да,- медленно сказал Никита.
– «Герой поднялся, выхватил богатырский меч и побежал на чудовище....» И многоточие....
– Ага. А за этим многоточием, как за высоким забором или минным полем может быть все что угодно.
– Добежал не добежал?
– Хотя бы. Но варианты могут быть и более удивительные...
– Да. Нам теперь только гадать... То ли Герой убил Чудовище, Чудовище съело Героя, то ли оба они поубивали друг друга.
– А может быть и выверт Создателя. Сели они рядом, выпили мировую и закусили Принцессой, которую охраняло Чудовище.
То, что мы чувствовали не было страхом. Это, скорее, была растерянность. Растерянность людей ощущающих скорый приход каких-то перемен.
Друзья рассеянно покивали.
– «Что за глупый конец, что за глупый конец...» – напел Сергей с отсутствующим видом.
– Может быть так?
– Ты что, снова хочешь у Макаревича
– Вот опять ты за свое. Договорились же, что Макара не трогаем,- подтверждал я слова Никиты.
– Да я не об этом... А если все иначе? – спросил Сергей.
– Если мы не инструменты? Тем более нужные. И никакой функции у нас не было, никакой задачи не стояло? Если мы просто...
Он пощелкал пальцами.
– Ну... Камешки в ботинке Мироздания. Камешки, которые мешают идти жизни тем путем и порядком, каким ему идти положено? Камушки-то просто выбрасывают...
От его слов на душе сразу стало холоднее.
– Ох, не хотелось бы...
– Да. И в этом случае никакого портала не будет. Вспомните что было на концерте. В другой мир можно попасть и через софит…
Сергей был прав.
– И через бомбочку, - напомнил я.
– Именно!
– Или бомбу, - медленно сказал Никита.
– Настоящую.
Мысль эта радости нам не доставила.
Мы ушли в буфет и заказали пива. С этим напитком думать о своей судьбе. Молчали мы долго и невесело. Следовало осмыслить что произошло и что из произошедшего следует и каким боком это может повернулся к нам. Чем дольше я думал над этим, тем более мне виделась правильность высказанной Сергеем мысли. Про камешки в ботинке. Я представил, что где-то рядом с нами неощутимо, но при этом совершенно реально существуют сотни или даже миллионы вселенных, переплетенных, словно нити в многожильном телефонном кабеле, а мы не инструмент, а случайно заблудившиеся в этом кабеле сгустки информации, не более того.
Вокруг нас ходили веселые люди, а мы молчали время от времени мрачно переглядываясь – ждать-то можно было всего что угодно! Вот прямо сейчас и все, что угодно... Мне стало жутко. По-настоящему жутко! Игрушкой каких сил мы сейчас были! Мы все это время ходили да и прямо сейчас идем по лезвию бритвы безо всякой страховки. Нет... Так нельзя. С такими мыслями только в сумасшедший дом. Я встряхнулся.
– Пожалуй, я письмо напишу братьям Стругацким, - сказал я не выдержав молчания.
– Подкину им идейку. А уж они пусть как смогут, так и реализуют все это...
– Какую идею?
– Про Мироздание… Ну помните «За миллиард до конца света»?
– Они умные. Они и сами без тебя до этого дойдут. Ты лучше нам так же подробно и внятно, как Стругацким объясни, что происходит и чем закончится? Что в итоге?
– В итоге?
Я помолчал для значительности, хлебнул пива.
– Если все вселенные, как провода в многожильном кабеле, свиты в один жгут, то между ними возможны контакты.
– Короткие замыкания? – приземлил ситуацию Серега.
– Да. Вот ты сравнил нас с камешками в ботинке, а мы, скорее, просто электроны, по случайности, попавшие в другой проводник. И поэтому многие нам непонятные вещи, что происходят вокруг, объясняется тем, что Мироздание попусту защищается от таких, как мы. Оно чувствует нас, как песок, попавший в часовой механизм, мешающий часам работать.