Дедская площадка
Шрифт:
Звонили снизу. Портье, немного говоривший по-русски сказал:
– К вам гость...
– Какой? Мы гостей не ждем?
– Мистер Джон Леннон!
Я усмехнулся. Ну ребята! Ну шутники!
– Пусть заходит. И передайте, чтоб пиво захватили.
Так и не погасив улыбки я повернулся к друзьям.
– Что улыбаешься?
– Кто звонил?
– Да наши немцы идут. Из «Пудиса». Прикалываются...
– Будем пиво пить?
– Оживился Сергей.
– Будем, конечно же!
Перспективы открывалась настолько
– Хорошие они ребята. Душевные...
В дверь постучали.
– И вежливые...- одобрил я.- Входите!
Дверь открылась... Этого никто не ждал. Сергей отчетливо сказал:
– Перебор....
И тут же, вслед за ним Никита добавил:
– Очко!
Чудо это было? Возможно, но это наверняка был шок. В проеме дверей действительно стоял Леннон! Волосаты, в очочках и с упаковкой пива в правой руке. Я несколько раз моргнул. В голове вроде как мелькнула мысль о происках Мироздания, но мысль испарилась. Не мираж. Не галлюцинация. Сам. Лично. «Один из легендарной четверки»...
Юношеская часть наших мозгов ахнула и отключилась, но та, в которой жил наш стариковский жизненный опыт осталась на ногах и в сознании. Ну Леннон. Ну один их... И что? Это же не Ленин? Это же не Брежнев с Андроповым, которых мы вообще видели на расстоянии вытянутой руки... И все-таки...
Мы смотрели на него, а он – на нас. Мы с восторгом, а он как-то иначе. В его взгляде восторга не было. Было что-то иное.
Он переводил взгляд с одного на другого. Очевидно было, что мы, по каким-то его внутренним параметрам, не соответствовали его пониманию прекрасного.
– Это вы вчера выступали на Восточногерманском ТВ? – наконец сказал он. Это вроде бы был вопрос, а вроде бы и обвиненье. Таким тоном его мог бы занять и прокурор. В нем жило и недоумение и обида...
– Там были не только мы,- сказал Никита, хотя все мы поняли, что наш гость прошел по адресу и следующий его вопрос могли бы задать сами себе сами. Он-то был очевиден.
– Там еще и новости передают.
– «Пестрый котел», - уточнил нас гость.
– Были,- согласился Сергей.
– И что?
– Песня «Мечта номер девять»... ваша?
Перед словом «ваша» он нам мгновение замешкался. Мы благоразумно промолчали.
– Объясните, как это получилось?
– сказал он так и не дождавшись ответа.
– Я услышал вашу песню и понял, что несколько дней назад сочинил туже мелодию.
Мы переглянулись. Вот и свершилось....
Я поднялся и указал ему на кресло около окна.
– Присаживайтесь, мистер Леннон.
Он поставил пиво на стол, уселся.
– Честно говоря эту песню сочинили вы...
Он вздёрнул голову, собираясь что-то сказать, но я остановил его вопросом:
– Вы в Бога верите?
– У меня сложные отношения с Господом, - усмехнулся Джон, показывая, что не хочет говорить на эту тему.
Никита покивал, показывая, что понял и готов
– Тогда ответим так.
Он побарабанил пальцами по подлокотнику кресла.
– Мы можем объяснить, как это произошло, но это будет очень странное объяснение... Непонятно как, но нам стали известны подробности некоторых еще не произошедших событий... Не важно, как это называть: чудом или научным предвидением... Мы и сами не знаем, как это получилось, но вот уже почти год мы знаем...
Это прозвучало как-то самоуверенно и я поправил друга.
– Точнее вспоминаем время от времени.
– Да. Вспоминаем, что должно случиться.
– Вы не забыли письмо из СССР, в котором вас предостерегали от неприятностей в будущем?
Он посмотрел на нас внимательно.
– Это были вы?
– Это были мы.
– Именно таким вот образом мы «вспомнили» о вашей смерти.
Леннон молчал, и Сергей попробовал поправить то впечатление, которые мы произвели на него.
– Лично у меня такое впечатление, что мы уже этот отрезок жизни бы уже разок прожили и отчего-то вернулись назад...
– И что вы еще помните?
– Наша память специфична. Похоже, что мы и в прошлой жизни были музыкантами и мы помним массу музыки, которую в этом мире еще не сочинили.
– Кстати, для подтверждения моих слов можем наиграть парочку мелодий, которые в следующем году сочинит мистер Маккартни.
Я повернулся к Сергею.
– Как он будет называться его диск?
– «Венера и Марс»
– Помнишь что-нибудь из него?
Я несколько смущенно посмотрел на нашего гостя. Тот смотрелся немного ошарашенным.
– Сергей больше нас все это помнит. Кстати, музыкальный тренд в следующем году резко поменяется.
– На что?
– Станет модным направление «диско».
– Точно! Весь мир будет фанатеть! В Западном Берлине в следующем году появится группа «Бони М». Две чернокожих девочки и такой же черный мальчик. И песня у них будет «Распутин»...
– А что еще произойдет тут, у нас?
– Произойдет много чего, -ответил Никита.
– Но самое главное, это то, что мир останется целым. Не будет большой войны. А про остальное знать не обязательно.
Он примирительно улыбнулся.
– Честное слово это будет лишнее знание...
Мы провели вместе больше двух часов. Большее часть времени мы играли на гитаре, пели песни и рассказывали ему о жизни в СССР. Кроме того, мы время от времени возвращались к тем советам, которые мы дали в том самом письме, которое он получил от нас в прошлом году.
Был, конечно соблазн, рассказать о будущем, но мы себя честно сдерживались, а от прямых вопросов уклонялись. Собственно, даже не потому что боялись за себя, а по потому, что мир уже начал меняться и перемены вполне изменить то, что мы о нем, будущем, знали. А это могло обесценить наши предсказания.