Дефолт совести
Шрифт:
И наконец последний вопрос. Впрочем, может, и самый первый. Будет ли дальше востребован он, Зубр?
После долгих раздумий Юрий Титович укрепился в серьёзных, разумеется, на его взгляд, подозрениях, что хранителем всех тайных счетов фонда может стать не кто иной, как Гудвин! Только он мог организовать коллективную гибель иерархов на похоронах Блейка. И если это так, то хуже некуда! Этот бывший цербер Корсара жаждет лишь одного: добраться до средств фонда и полновластно ими распоряжаться. Но кто он такой, чтобы всем распоряжаться?! Марионетка, цепной пёс, которому всегда нужен хозяин. Поэтому первым делом побежит в своё родное ЦРУ. За советом и прикрытием.
Если бы тревожные мысли Зубра были связаны только с заокеанским фондом и тем, что произошло, это можно было бы с горем пополам пережить. В конце концов, просто всё бросить. Если бы не московские события, о которых Юрий Титович Егоров тоже какое-то время пребывал в счастливом неведении. Как же глупо он выглядел перед подчинёнными, когда третий день не мог разыскать руководителя собственного охранного предприятия Коржа.
– Где этот бездельник? – со стыдом вспоминал Юрий Титович свой крик, обрушенный на секретаршу.
– Как? Вы не знаете? – пролепетала она в ответ.
Спустя четверть часа Юрия Титовича можно было спокойно отправлять на больничный. Оказывается, ещё несколько дней назад прокуратура возбудила против Ивана Коржа уголовное дело. Спрашивать у сотрудников, по какой статье и прочие детали, было бесполезно. Сделав пару звонков, Зубр легко выяснил, что его «охранник» задержан по подозрению в осуществлении ряда убийств, в том числе какого-то московского криминального авторитета Тюхи. Но что уж совсем невероятное – также банкира Турова и, возможно, даже журналистку Полётову.
Надо же?! Не сочли необходимым даже поставить в известность, машинально отметил Зубр. Уже не тревожные колокольчики, а мощный колокол, мгновенно поднявший давление Юрия Титовича до запредельных величин, заставил его всерьёз призадуматься.
Неужели самодеятельность Коржа? Так сказать, дополнительный заработок. Это хоть и отвратительно, но ещё можно понять. А если это далёкий подкоп спецслужб под самого Зубра?! Странное все же совпадение – события во Флориде и тут, под боком, в Москве. И если всё же окажется, что убийства действительно совершены Коржем и его сторожевыми псами, это могло означать лишь то, что бывший военный разведчик вёл двойную игру. Значит, Корж не только вышел из-под контроля Зубра, но и начал параллельно работать ещё на кого-то не менее влиятельного, чем он.
В этой ситуации могло утешать лишь одно. Арестованный «охранник» никоим образом не мог его идентифицировать как Зубра, который оставался для Коржа всего лишь таинственным телефонным боссом. Юрий Титович не мог и предположить, что после вынужденных письменных показаний Корж скоропостижно скончался от инсульта в одной из камер «Матросской тишины».
...Зубр по привычке взял со стола дистанционный пульт и включил телевизор. Подсознательно подчиняясь годами выработанному биоритму, он умел, даже не глядя на часы, с точностью до минуты угадывать начало трансляции телевизионных новостей. С маниакальной регулярностью он смотрел их практически по всем национальным каналам. Совсем недавно это служило тайному эмиссару Блейка важным подспорьем в работе. Сравнивая содержание и форму подачи сообщений и телерепортажей, благодаря незаурядному аналитическому уму и политическому чутью Зубр умел в тончайших нюансах определять сиюминутные настроения в Кремле, раскладку политических фигур, словом, безошибочно распознавать, откуда и куда дует из Кремля
Опять! «В пять часов тридцать минут в Центральной клинической больнице от внезапной остановки сердца скончался первый президент России...» Вот и все новости. Куда сейчас мог подуть ветер, он понятия не имел.
Через два дня на Новодевичьем кладбище он стоял чуть поодаль, в сторонке, под плачущей ивой и наблюдал за происходящим словно со стороны.
«Ну вот и всё! Закапывают во сырую землю эпоху Уралова...» – удручённо думал Юрий Титович и с неподдельной грустью смотрел, как специальный подъёмник медленно опускает в могилу роскошный, украшенный вензелями и орнаментами, покрытый триколором гроб с телом покойного.
От его внимания не ускользнуло, что президент, стоящий со скорбно опущенной головой рядом с плачущей вдовой и дочками Уралова, выглядел непривычно бледным, мрачным, озабоченным. Рядом с ним, чуть позади, словно гоголевские персонажи Бобчинский и Добчинский, стояли два потенциальных преемника. Эта парочка, разумеется, каждый по-своему, возможно, прикидывали, как в случае благоприятного стечения событий будут, наверное, так же вознаграждены народными и государственными почестями, когда отойдут в мир иной. И это, как ни странно, грело душу.
Но Зубр хорошо понимал, что совсем не они могут в итоге оказаться главными персонажами в предстоящей президентской гонке. Тем более что почти все остальные потенциальные кандидаты присутствовали здесь же. Даже опальный Михаил Красавцев, очень уж навязчиво целующийся с «семьей».
«Вот они, все, как на параде. Игроки! – усмехнувшись про себя, подумал Зубр. – Эти ребята напоминают участников спринтерской гонки на велотреке. До поры до времени предпочитают держаться за чужими спинами, чтобы в нужный момент атаковать соперника из-за спины. От кого из них ждать сюрприза? Впрочем, какие сюрпризы?! С таким городничим, в отличие от гоголевского, не очень забалуешь. Интересно, о чём сейчас думает президент? Конечно же искренне переживает! Ещё бы! Прощается со своим политическим родителем! А ведь как верно подметил кто-то из писателей, кажется Сименон, мужчина становится мужчиной лишь в день смерти своего отца!»
Торжественная церемония тем временем подходила к концу. Ещё не стихли звуки траурной мелодии, как вдруг президент, будто поймав на себе пристальный взгляд Егорова, весьма решительно двинулся в его сторону.
Практически все присутствующие чиновники разом повернулись в сторону Зубра и с нескрываемым недоумением смотрели, как президент приближается к бывшему. Лишь только его советник Крутов взирал на происходящее с явным удовлетворением.
Сойдясь с Егоровым на расстоянии протянутой руки, президент подчёркнуто вежливо поздоровался.
– Что ж вы, Юрий Титович, держитесь в тенёчке? – с лукавой полуулыбкой спросил глава государства. – Пора бы вам выйти из тени! Вы ведь не какая-нибудь овечка, а самый что ни на есть настоящий зубр! Прочитал я вашу статью. Очень интересные мысли, должен вам заметить.
При этих словах Егоров весь как-то сжался, а глаза будто ослепли. Неужели им известно? Иначе чего бы он вспомнил про зубра?! Случайно? Чушь! У него случайностей не бывает.
– Что это с вами, Юрий Титович? На вас лица нет! Не надо так расстраиваться! Отлично понимаю, Уралов был для вас почти богом... Увы, все мы смертны, в конце концов. – Президент ещё раз загадочно улыбнулся, и уже отдалившись на какое-то расстояние, сухо бросил: – На днях мы вас пригласим в Кремль. Есть тема для беседы...