Декабристы. Перезагрузка. Книга вторая

Янов Алексей Леонидович

Оспаривать мои слова никто не посмел, да и идея предложенного мной компромисса тоже была утверждена. Хотя я сильно сомневаюсь, что поднятый мною вопрос решился бы так быстро, не маячь за моей спиной SIS с Ротшильдами - главными финансистами масонов. Ну, да плевать, главное взять власть, а там уж будем думать, как избавиться от моих покровителей и их местных вольных или невольных сподвижников.

Между тем, обсуждение наших планов продолжилось.

У Рылеева неожиданно возникла идея захватить Кронштадт.

– В случае неудачи восстания, рассчитывать только на отступление к Военным поселениям, по-моему, будет слишком легкомысленно,

в этой связи Кронштадт мог бы стать для нас тем же, чем был остров Леон для испанцев!

Рылеева я поддержал.

– Правильно! Нельзя допустить, чтобы Балтийский флот остался в руках у монархистов. Торсон, адъютант начальника Морского Штаба, а также весьма прыткий Арбузов, могут нам здесь оказать неоценимую помощь. Арбузов ручается, что уже сейчас Морской Экипаж может выставить человек 300–400, хотя вполне вероятно, что и больше. Там, в Морском Экипаже, Арбузов проводит ежедневные собрания со своими единомышленниками, вовлекает новых лиц, и градус царящих там антимонархических настроений постоянно поднимается.

Мне пришлось опять брать слово.

– Господа! Предложенные здесь планы переворота крайне прямолинейны, а потому рискованные. Чтобы достигнуть цели часто приходится двигаться не самым коротким путем, а выбирать обходные маршруты. Время пока что терпит. План Батенкова мне, да и всем вам, не нравится категорически, обсуждать его не вижу смысла. Что же касается плана Трубецкого, то собраться всем вместе, «наскипидарить» хотя бы тот же крайне радикальный Гвардейский морской экипаж или, скажем, тот же Семеновский полк нашего сподвижника бригадного генерала Шипова, и ударить на авось по Зимнему мы всегда успеем. Да, я знаю, Шипов от дел отошел, но все же есть шансы на него повлиять. В нашем случае, как в шахматах, не очень умно рассчитывать на то, что мы сможем поставить противнику с пары ходов «детский мат». Но, в принципе, план Сергея Петровича можно будет реализовать, если у нас не будет получаться осуществить более хитрую и надежную многоходовку.

Оглядел присутствующих – никто не проронил ни слова.

– Ну, что же, раз более нет возражений, то решено, выступаем 11 декабря!

– Сегодня же надо отослать пестельского соглядатого Кривцова с соответствующим посланием, и чтобы летел на перекладных в Киев аки птица! – Оболенский.

– Вильгельм Карлович, - обратился я к Кюхельбекеру, - прошу вас немедля составить текст посланий не только к Пестелю, но и к Ермолову на Кавказ – есть вероятность, что генерал нас поддержит, или, по крайней мере, будет считать, что мы его видим своим союзником, что в перспективе тоже неплохо. Ермолов послание должен получить не раньше двенадцатого числа, все-таки его возможная реакция непредсказуема. Все эти письма мы подпишем совместно. И надо подстраховаться, кроме Кривцова в Южное общество нужно независимо послать еще одного курьера. Может быть еще одного «южанина», корнета Кавалергардского полка Свистунова?

– Не стоит пока Свистунова трогать, он для связи в будущем пригодится, я своего человека найду!
– с готовностью отозвался Трубецкой.

– Отлично! Не забудьте также отписать в Москву Нарышкину – полковнику Тарутинского пехотного полка. Новгородские военные поселения не только созрели до бунта, но уже и перезрели, к ним остается поднести только спичку, чтобы они рванули, а они обязательно рванут, стоит лишь новгородцам узнать о перевороте в столице.

– Письмо Орлову в Кишинев я

уже сам составил, вам надо его будет только подписать, - при последних словах я вытащил из саквояжа конверт.

– Что, Иван Михайлович, думаете, Орлов взбунтует свою бывшую 16-ю дивизию?

– Не знаю, что у него там в голове. Но знаю одно – если он этого действительно захочет, то сделает это без особых проблем, солдаты его чуть ли не в святые праведники записывают! Для облегчения его задачи, я даже поддельный приказ состряпал от царя по восстановлению его в прежней должности. Все зависящее от себя я сделал, 16 тысяч «под ружьем» орловской дивизии на юге лишними для нашего общего дела совершенно точно не будут, а уж как поступит Орлов – Бог весть!

– О! Не сомневаюсь, эта ваша идея с подложными документами Орлову обязательно понравится! Он еще на московском съезде Союза Благоденствия предлагал участникам перейти к крайним революционным действиям и прежде всего завести тайную типографию и фабрику фальшивых ассигнаций, – со знанием дела сказал ветеран движения Трубецкой, один из основателей того самого Союза.

– Да? Не знал! – я удивился. – Хотя, есть такая народная мудрость – «у дураков мысли сходятся!»

Все посмеялись, кто искренне, кто натужно.

С бумажной частью работы мы покончили примерно через час, периодически возникали прения по поводу формулировок посланий.

– Сейчас уже поздно, - перевел взгляд на напольные часы, был второй час ночи. – Предлагаю всем разойтись по домам. Постараться отдохнуть, завтра будет день тяжелый, работы будет много, достанется всем и каждому.

Возражений не последовало, как мне показалось, все присутствующие все еще находились под впечатлением от обрушившейся на них новости.

Часть 1. Глава 2

ГЛАВА 2

26 ноября совещание собрал Трубецкой в роскошном особняке Лавалей на Английской набережной, где в нижнем этаже жил Трубецкой, женатый на дочери графа и графини Лаваль Екатерины Ивановны (она была первая из жен декабристов, последовавших за мужьями в Сибирь). Окна обширного кабинета Трубецкого выходила на Неву.

– Сведения, предоставленные нам сутки назад Иваном Михайловичем, полностью подтвердились!

Сергей Петрович, в отличие от меня, действительно имел целую сеть информаторов – то были сановники весьма высокого ранга – сенаторы, придворные и дипломаты (Трубецкой состоял в родстве с австрийским посланником).

– Кто бы сомневался, - пробурчал Бестужев, - ты только из-за этого нас собрал?

– Нет, не только. Два часа назад имел с Опочининым Федором Петровичем, бывшем адъютантом Константина, человеком совершенно осведомленным, которому доверяет и Николай, прелюбопытнейший разговор.

Еще вчера, сразу после получения сведений о болезни императора генералы собрали военный совет. В совещании принимали участие генерал-губернатор граф Милорадович, дежурный генерал Главного штаба Потапов, командующий гвардией Воинов и начальник штаба Гвардейского корпуса генерал Нейдгардт. В ходе этого военного совета они выработали определенные решения. И когда Николай сообщил Милорадовичу и Воинову о своем праве на престол, ссылаясь на завещание императора, и намерении его занять, то у генералов уже был готов ответ … Так вот, со слов Опочинина выходит, что граф Милорадович наотрез отказал Николаю в этом праве!