Дела и случаи нестарой школьной девы
Шрифт:
— Ну, тогда я спокоен, — заметил Павел, — такое мальчики не услышать не могли.
— Но возникает вопрос, где они, если не в Никольском?
— Девчонки, вспоминайте, что было во время той поездки? Ну, когда ребята были здесь в гостях?
Ирина со Златой переглянулись и задумались. Хозяйка дома начала медленно, с расстановкой говорить:
— Ириш, ну-ка, вспомни, если все в основном носились по саду, то Костик был в полном восторге от Дома… Он ещё попросил у меня разрешения походить везде, посмотреть. А потом стал спрашивать, купили ли мы Дом с обстановкой, откуда
— Точно! — загрустившая было Ирина выпрямилась и повеселела. — А ты ему рассказала про вашу любимую барахолку!
— И он очень захотел на неё съездить. А Алёша не мог — торопился куда-то.
— У него тренировка в тот день была, — пояснил Андрей. — Я помню, он ещё расстроился, что пришлось уехать раньше, чем все.
— Помнишь, Злат, Костя пошёл Алёшу провожать, и предупредил, чтобы мы не волновались, потому что он уже не вернётся — хотел успеть на барахолку. Так, может, он и не в Никольском вовсе нашёл работу, а там?
— А барахолка у нас где? — заинтересовался Андрей.
— В Салтыковке, — дружно ответили остальные, — это следующая станция в сторону области.
— А что? Пожалуй, имеет смысл поискать там, — заметил Павел.
— Я тоже так думаю, — кивнул Андрей.
— И я.
— И я.
И, воспрянув, хором закончили вразнобой, но жизнеутверждающе:
— И Я ТОГО ЖЕ МНЕНИЯ!
Наученная горьким опытом Гера не вскочила, но всё же подняла голову и с упрёком посмотрела на своих шебутных хозяев и их не менее неспокойных гостей, явственно вздохнула, чтобы ни у кого не осталось сомнения о природе её чувств, и закрыла глаза. Банзай даже не пошевелился.
Утром малочисленный, но решительно настроенный отряд выдвинулся в сторону Салтыковки. Была суббота, и поэтому народу у станции клубилось много — базарный день. Решив, что будут искать двумя экипажами, разъехались. Рябинины взяли себе улицы по левую сторону от железной дороги, а Андрей с Ириной — по правую.
Пока стояли на переезде, Ирина задумчиво смотрела в окно. С грохотом подкатила электричка и остановилась, выпуская пассажиров. Мимо потянулся поток людей: салтыковский рынок знали и любили.
— У меня есть предложение, — начала Ирина.
Андрей отвлёкся от созерцания полосатого шлагбаума и вопросительно поднял брови.
— Предлагаю сначала поискать на рынке. Вдруг мальчишки пойдут за едой, или Костик, неравнодушный к старью, решит воспользоваться случаем и посмотреть… Ведь в будни рынок не работает. А сегодня первая суббота с того дня, как ребята уехали.
— Хорошая мысль, — согласился Симонов. И Ирина довольно заулыбалась. Всё-таки он оказывал на неё гипнотическое воздействие.
Миновав, наконец, переезд, на котором пришлось простоять добрых пятнадцать минут, и с трудом найдя место для машины в тенёчке, чтобы транспортное средство не превратилось при непосредственном участии весёлого летнего уже солнышка в мобильную душегубку, выбрались на улицу. По причине жары Ирина надела длинную лёгкую юбку, связанную из тончайших льняных нитей кофточку, которую сама ласково называла хламидкой, а на голову повязала пёструю шёлковую косынку — не любила, когда пекло макушку.
— Удивительно, что не все на дачах, — улыбнулся Андрей. Его хорошее, несмотря на неудачные пока поиски, настроение было напрямую связано с толпой. Под предлогом грозящей им в людском море опасности потеряться он взял Ирину за руку, и она не возражала. Чувствуя себя влюблённым подростком, счастливый Симонов с давно забытым душевным трепетом ощущал в своей горячей ладони прохладные пальчики учительницы брата и натурально млел. В душе разгоралось желание свернуть горы ради этой смешной и отзывчивой девчонки, чем он и намерен был заняться. Слегка портило настроение лишь осознание того, что в настоящий момент он готовился свернуть вышеупомянутые горы не для предмета своего горячего, почти подросткового обожания, а для себя. Брат-то был его собственный, а никак не Иринин.
Предмет обожания в свою очередь тоже был далёк от безмятежного спокойствия. Пальцы в сильной ладони Андрея подрагивали и трепетали, успокоить их никак не получалось. Да ещё и сердце, казалось, тоже мигрировало теперь туда, в соединение двух рук. Влюблённая Ирина с трудом заставляла себя не терять бдительности и оглядываться по сторонам в поисках мальчиков.
Среди желавших купить и продать что-нибудь разной степени необходимости было сложно пробираться, но руководитель поискового отряда и вверенная ему боевая единица самоотверженно продолжали поиски. Толпа вынесла их к симпатичной аптеке, расположенной в одноэтажном домике жёлтого кирпича. Молодые люди поднялись на ступени и принялись оглядывать бурлящий рынок с этого небольшого возвышения. Из аптеки вышла женщина, с интересом посмотрела на них и неожиданно спросила:
— Вы тоже к этим, к тренингистам?
— К кому? — не поняли Ирина и Андрей.
— Ну, к этим, которые к нам на тренинги приезжают в этот их новый центр, ну, который достраивают сейчас?
Ирина ровным счётом ничего не понимала и хотела было уже вежливо закончить ненужный разговор, но Андрей почему-то заинтересовался:
— Мы не они, но нам интересно. Расскажите, пожалуйста. А то вдруг и нам тоже это нужно, а мы не в курсе.
Сказав это, он улыбнулся так обаятельно, что женщина в ответ тоже разулыбалась и с готовностью дала увести себя в тенёк для разговора.
— Ну, так что там, с этими, как вы их назвали, тренингистами?
Женщина принялась путано объяснять, но через десять минут Ирина с Андреем смогли-таки худо-бедно понять, о чём она пытается им рассказать.
Оказалось, что за несколько месяцев до тёплого летнего утра, когда Ирина с Андреем отправились на поиски сбежавших мальчишек, в Салтыковке появились новые обитатели. Скупив сразу несколько участков на тихой уютной улочке, неизвестный хозяин начал строить дом. Поначалу местные жители не обратили на это никакого внимания. В последнее время их посёлок и соседнее Никольское стали пользоваться большой популярностью у тех, кто хотел жить в собственном доме поблизости от столицы.