Дела и случаи нестарой школьной девы
Шрифт:
Ростик появился из-за Симонова и потянул Ирину за руку:
— Ирина Сергеевна, а с Костей всё в порядке? — Ирина замешкалась, не зная, как ответить, и вместо неё Андрей Симонов твёрдо заверил:
— Конечно, Ростик. Конечно.
Мальчик смотрел на него во все глаза и молчал. Тогда Ирина добавила:
— Можешь ему поверить, Ростик, дядя Андрей — врач, а ещё он старший брат Алёши Симонова, друга твоего Костика, и мой хороший знакомый.
— А, ну раз доктор, тогда поверю. И Алёшу я знаю.
— Ростислав! — резко схватила его за руку внезапно очнувшаяся мамаша. — Сколько раз я тебе говорила, что нельзя
Малыш вывернулся, выдернул у неё руку и сердито ответил матери:
— Она не чужая, она Костина любимая учительница! А он врач! И брат Алёши!
Ирина с Андреем ещё раз попрощались с Ростиком — по очереди пожали чумазые тонкие пальчики — и воспитательницей и пошли прочь. На мать Кости его классный руководитель не нашла в себе сил даже посмотреть. Андрей пока ещё мало что понимал, но и у него женщина не вызвала ни малейшей симпатии. В отличие от Ирины, которая не переставала поражать его.
За воротами детского сада Ирина остановилась и сказала:
— А теперь ко мне.
— Зачем?
— Позвоним Злате и напросимся в гости, предупредим моих родителей и возьмём одежду — неизвестно, сколько будем искать мальчишек.
— А как же работа?
— У нас завтра экзамены начинаются, но меня на русский и математику в комиссию не включили, я только на следующей неделе буду принимать экзамены. Так что завтра вполне могу работой пренебречь, потом два дня выходных, поэтому три дня у меня есть точно. Если вам, Андрей, нужно выйти на работу, то я пока поищу мальчишек одна, не волнуйтесь.
— Ну, у меня тоже теперь ещё два дня отдыха. Я только сегодня с суток. Но неужели вы готовы бросить всё, чтобы искать чужих бестолковых пацанов?
Ирина, собравшаяся было идти дальше, медленно повернулась к нему и холодно заметила:
— Мне они не чужие. Если вы ещё не поняли — это мои дети, а я их классный руководитель.
Андрей вспомнил, как в феврале они вместе гоняли по району разгорячённых школьников, толпой собиравшихся бить скинхедов, и ему стало стыдно.
— Простите, Ирина…
Она милостиво кивнула и спросила гораздо более доброжелательно:
— Ну что, едем?
Андрей вдруг повеселел. Нежданно-негаданно появилось странное чувство предвкушения приключений. Мальчишка! — сам себя обругал Симонов и повёл Ирину к своей машине.
В Никольское они приехали уже в сумерках. Ирина оказалась великолепным штурманом, и они быстро нашли дом её друзей, что немало позабавило Симонова, который приготовился плутать по улочкам старого подмосковного посёлка. Ещё ни одна из его девушек не была в состоянии с первого раза показать правильный путь, с учётом светофоров, поворотов и улиц одностороннего движения. Внутренний голос ехидно сказал: ну, она же и не твоя девушка! Андрей разозлился и приказал себе думать о чём-нибудь другом. Как назло в глаза просто-таки лезли нежные колени, прикрытые лёгкой тканью, милая улыбка и еле видные веснушки на носике и щеках. И некстати и совершенно непрофессионально доктор Симонов вспомнил, как смущённая Ирина Сергеевна в белье сидела в кабинете травмпункта, пытаясь прикрыться тоненькими руками. Вот тебе и приказал отвлечься! Андрей вспыхнул и прокашлялся:
— А Злата Андреевна не против того, что мы к ним нагрянем?
— Нет.
И опять, как тогда в травмпункте, а потом на тёмных улицах Марьина, Симонов подумал, что Ирина с её подружкой два сапога пара. Бывают же такие! Он грешным делом в женскую дружбу не слишком верил, поэтому молча покивал: ну-ну — и стал парковаться, ведь они уже стояли под окнами Рябининых.
Июнь 2000 года. Подмосковье
Злата в ожидании гостей топталась на крыльце. Вечер был тёплым, но она куталась в шаль: спасалась от голодных комаров конца весны — начала лета, которые целыми эскадрильями атаковали и приехавших, и хозяйку. Прошли в дом. Павел и Злата приветствовали Андрея как доброго знакомого. Их общий экстремальный февральский забег по ледяным улицам Марьина давал такое право. Ещё с крыльца Ирина порывалась вывалить на друзей подробности произошедшего, но её подруга, пока не усадила всех в огромной столовой-гостиной за уютный овальный стол пить чай с мятой и тортом-медовиком собственного приготовления, внимать визитёрам категорически отказывалась. Наконец все потискали выбежавших встречать гостей собаку Геру и рыжего кота со смешной кличкой Банзай, осмотрели дом, вымыли руки, вытерли их белоснежными крахмальными полотенцами и чинно уселись за столом.
— Ну, рассказывайте! — соблаговолила разрешить строгая хозяйка, и нетерпеливые гости дружно изложили всю историю. Павел всё внимательно выслушал и спросил:
— Понял всё, кроме истории с Костей Добролюбовым. Почему ему нужны деньги? Что там с его отцом? И что за мегера его мамаша?
Ирина и Злата переглянулись и почти хором начали:
— У Костика очень сложная жизнь! У них, по его рассказам, была чудесная семья, папа занимался бизнесом, мама сидела сначала с Костиком, а потом и с его младшим братишкой Ростиком.
— Костя их обожал, и отца, и маму, и братика. А потом случилась беда. Что-то у отца там с бизнесом не заладилось. Кинули его, короче. Да ещё и дефолт случился. Мама пошла работать, но у неё зарплата крошечная, денег не хватало. Расплатиться с долгами не могли. Пришлось продавать их большую новую квартиру и переезжать к нам, на окраину в крошечную двушку в старом доме. Она им от бабушки осталась. Та воспитательницей в детском саду была, в том, куда сейчас Ростик ходит. Он ещё со старых времён сохранился, его не сломали, когда новостройки возводили. Умерла она рано, а квартиру им оставила.
Сначала отец пытался бороться, хватался за любую подработку. Но мама — я не знаю, может, она от горя с ума сошла, потому что больше ничем перемены, произошедшие с ней, не объяснишь, — заняла очень удобную позицию. Обвинила во всех смертных грехах мужа, стала его пилить ежедневно. Как Костик говорил, просто последними словами обзывала. Его бы поддержать немного, он бы выплыл, справился. А в семье никакого понимания, вот у него надлом и поизошёл. Он не выдержал и начал выпивать. И затянуло его постепенно. Сейчас буквально на самом дне барахтается.