Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
Лекарство из трав ничуть не помогло. Джон продолжал кашлять и через три дня; самочувствие его не улучшалось. Утро он проводил в постели и ел очень мало.
— Пожалуйста, съешьте немного супа, ради меня, — упрашивала его Кэтрин.
— Перестаньте суетиться, женщина, — ворчал он, но проглатывал несколько ложек.
Маргарет сильно расстроилась, увидев отца таким больным.
— Нужно дать ему время, — попыталась утешить ее Кэтрин. — Через неделю ему станет лучше. — Чтобы как-то отвлечь свою падчерицу, она заказала им обеим новые
Джек, казалось, не так сильно переживал. Он стал вести себя лучше и помогал управлять поместьями Латимеров в Мидленде, поэтому нечасто бывал в Лондоне. Как и прежде, он мало считался с окружающими, и Кэтрин подозревала, что юноше не терпится вставить ноги в отцовские башмаки. Они несколько раз обсуждали с Джеком, не обосноваться ли ему в Снейпе, чтобы управлять северными владениями, но в конец концов он отверг эту идею. «Нет, — думала Кэтрин, — парень хочет быть здесь, когда настанет момент. Ну так он не настанет. Я выхожу вашего отца, чего бы мне это ни стоило!»
Однако недели шли, и Кэтрин начала терять уверенность; она даже поймала себя на том, что стала более осмотрительной в общении с Джеком, понимая, что вскоре тот может стать здесь хозяином. Нет! Кэтрин отбросила эту мысль, но тем не менее нужно было смотреть правде в глаза: Джон сдавал. Наступила зима с жестокими морозами; кашель его становился все более резким, и больной начал терять в весе. Кэтрин тревожили землистый цвет лица и обильное ночное потоотделение. Это был не просто кашель, который обычно проходит под воздействием лекарств и отдыха, а нечто другое, — с ужасом поняла Кэтрин, — и гораздо более зловещее.
За врачом послал сам Джон.
— Я знаю, лучше мне не станет, любимая, — сказал он, с трудом поднявшись с постели однажды снежным декабрьским утром.
— Не вставайте, вам нужен покой, — уговаривала мужа Кэтрин.
— Если я лягу, то уже не поднимусь, — пробормотал Джон, с невероятными усилиями натягивая на себя рейтузы.
— Не говорите так, — молила она.
Джон проигнорировал ее просьбу.
— Вы будете хорошо обеспечены, когда я уйду, любимая, и Маргарет тоже. Я составил завещание.
— Мы вас никуда не отпустим, — живо проговорила Кэтрин.
Доктор в длинной черной мантии и шапочке поднес мензурку к лившемуся из окна тусклому свету.
— Хм, — промычал он.
«Он не знает, чем болен Джон», — подумала Кэтрин, раздраженная тем, что врач все хмыкает и мямлит.
Приложив ухо к груди больного, потом снова пощупав его пульс, доктор спросил:
— Есть у вас боли в груди?
— Да, — ответил Джон.
— А кровь выхаркиваете при кашле?
— Нет.
— Это хорошо. Что ж, я пущу вам кровь, чтобы привести в равновесие гуморы тела. И вам станет лучше.
Кэтрин с сомнением относилась к кровопусканию — Джон и без того был плох, — но доверилась мудрости доктора, и больному
Визиты Кэтрин ко двору прекратились. Вся ее жизнь умещалась в пространстве четырех стен этого дома. А надежды сосредоточились на Джоне. Она любила его. Это чувство никогда не превращалось в страсть, но Кэтрин получала удовольствие от непринужденных отношений с мужем, и он относился к ней как к равной, что было приятно. Если она его потеряет, то окажется брошенной на волю волн, эмоционально и физически, так как не видела себя желанной в доме Джека. Между ней и пасынком установилось перемирие, не больше, и Кэтрин знала, что его уважение к ней идет не от сердца. Что касается Маргарет, лучше было не думать о том, какое тяжелое впечатление произведет на нее смерть Джона.
Снег шел каждый день, земля под ногами то покрывалась коркой льда, то расползалась в грязь. Суровая зима давала знать о себе: слуги, отправляясь за провизией и другими нужными вещами, сообщали Кэтрин, что дров достать почти невозможно, а те немногие продукты, которые были на прилавках, отдавали по грабительским ценам, особенно рыба на рынке Биллинсгейт.
Уилл и дядя Уильям регулярно навещали Кэтрин, приносили новости из мира, который теперь казался таким далеким. Король шотландцев умер от разрыва сердца, после того как был разбит англичанами в битве при Солуэй-Мосс.
— В Шотландии хаос, — рассказывал дядя Уильям, с тревогой глядя на Джона. Кэтрин сообщила ему, что с момента визита врача прошло уже две недели, и никаких улучшений в состоянии больного не произошло. — У короля Якова осталась одна дочь, родившаяся за неделю до его смерти. Шотландцами теперь правит маленькая королева по имени Мария.
— Король Генрих торжествует, — вступил в разговор Уилл. — Теперь шотландцы не представляют угрозы для Англии. Их аристократы будут заняты борьбой за власть, им не до войны с нами. Королеве-регенту придется потрудиться, чтобы держать их в узде.
— Я бы тоже сражался при Солуэй-Мосс, если бы находился в марках, — сказал Джон.
— Слава Богу, обошлись без вас! — отозвалась Кэтрин.
— Но было бы хорошо оказаться там в момент победы.
— Что ж, теперь нам нескоро придется повоевать, если только мы не навалимся на французов, — сказал дядя Уильям.
Целую ночь кашель Джона не давал Кэтрин уснуть, а утром она увидела на его подушке кровь. Всего несколько капель, но этого хватило, чтобы она встревожилась и настояла на новом визите врача.
Когда доктор осмотрел Джона, лицо его стало мрачным.
— Боюсь, это чахотка.
— Она меня прикончит, — пробормотал Джон.
Кэтрин взяла руку мужа и пожала ее. Она дрожала, сознавая значение только что сказанного. Джон умирал. Никакое лечение не спасет его.
— Вам нужен покой, милорд, — сказал врач. — Берегите силы. Хорошо питайтесь.
— Он почти ничего не ест, — пожаловалась Кэтрин.
— Тогда ему нужно обильное питье. Находитесь в тепле, сэр, и делайте упражнения, какие можете. Ходите по комнате, но на улицу — ни-ни, пока там холодно.