Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
Глаза их встретились; обе женщины сознавали опасность. Саффолк был одним из самых старых друзей Генриха, почти как брат ему. Он находился в гуще всех дел и неизменно поддерживал короля во всех политических и матримониальных делах. Его мнение имело значение. Однако у Гардинера были только подозрения; у него нет доказательств, что она повинна в ереси.
— Защищать реформы не противозаконно, — сказала Екатерина. — И меня не заставят молчать. Господь привел меня на трон не просто так.
На следующий день после обеда, по просьбе Генриха, Екатерина села вместе с ним у камина в библиотеке.
— Надеюсь, ваша милость, сегодня вы чувствуете себя лучше, — сказала Екатерина, когда король в качестве приветствия поцеловал ей руку.
Понимая, что рядом посторонние, она постаралась не обращаться к нему фамильярно, как делала, когда они были одни.
— Хуже, если такое возможно, мадам, — жалобно проговорил король. — И эти донесения о ереси не помогают делу. — Ему явно нездоровилось.
— Вам не нужно беспокоиться о таких вещах, когда вы плохо себя чувствуете, — сказала Екатерина. — И если бы некоторые люди более терпимо относились к реформам, проблем было бы меньше.
Она понимала, что балансирует на очень опасной грани, но ее возмутило навязчивое давление на короля со стороны консерваторов.
— И что вы имеете в виду под более терпимым отношением, мадам?
— Ослабление ограничений на чтение Библии. Позвольте каждому человеку следовать велениям совести…
— Ей-богу, мадам, у нас начнется религиозная анархия. Каждый человек со своим собственным мнением, при том что лишь немногие имеют достаточно знаний, чтобы обзавестись им. Нет, так не пойдет. А теперь оставим это. Я хотел показать вам кое-что. — Генрих открыл большую книгу с архитектурными чертежами и текстом на итальянском. — Я мечтаю построить дворец в классическом стиле.
Екатерина была поражена тем, как он уклонился от дальнейшего спора, но собралась с мыслями и взяла в руки книгу:
— Это из Италии?
— Это Темпьетто Браманте [164] в Риме. А вот палаццо Фарнезе. Какое будет чудо — иметь такие постройки в Англии.
— А по-моему, нам в Англии не нужны диковинные иностранные здания! — встрял Уилл Сомерс, за что удостоился игривого подзатыльника от своего господина.
— Убирайся! — приказал Генрих, и шут ускользнул в угол, где взял книгу и притворился, что читает ее, держа вверх ногами.
164
Темпьетто Браманте — отдельно стоящая часовня в виде ротонды, построенная в 1502 году архитектором Донато Браманте во дворе монастырского комплекса Сан-Пьетро-ин-Моторио на римском холме Яникул, к югу от Ватикана.
Подавляя смех, Екатерина стала обсуждать с Генрихом, стоит ли ему заниматься новым строительством или лучше взяться за улучшение имеющихся дворцов. Приятно было видеть его таким увлеченным, и она подумала: может, и правда зря она наседала на него с разговорами о религии во время болезни. Они
— Прощайте, дорогая. Я теперь буду отдыхать. — Он закрыл глаза, и она ушла, надеясь, что его не потревожат клерки, вечно загруженные делами.
Несколько дней спустя Екатерина пришла навестить короля, и тот сам заговорил с ней о спорных вопросах религии, что ее удивило.
— Прежде я был не в форме, дорогая, и не мог слушать вас, а теперь прошу, выскажите свои мысли.
Никто не мешал их разговору, даже неотвязный Уилл Сомерс не торчал рядом с королем. Екатерина готова была расцеловать Генриха, так как давно ждала, что он вызовет ее на откровенность.
— Вы сотворили чудеса, Генрих, — сказала она, — но есть люди, которым кажется, что вы становитесь папистом без папы. Кажется, что реформы остановлены, к тому же начались преследования. Люди должны приходить ко Христу через любовь, а не из страха.
— Однако если они впадут в ересь, то не придут к Нему вовсе, — мягко проговорил король.
— Но где же грань между реформами и ересью? — спросила Екатерина. — Как нам понять, кто прав?
— Посредством чтения Писания, молитвы и прочной опоры на теологию.
— Но ведь они одинаковы для католиков и протестантов.
— Кейт, мы говорим о спасении. Скажите, вы верите в его предопределенность?
Екатерина насторожилась. Но прошло уже несколько месяцев с тех пор, как она назвала его избранником Божьим.
— Нет, — с особым чувством произнесла королева. — Я верю, что мы можем достичь его верой во Христа.
— И это все? — Генрих пристально посмотрел на нее. — Нам не нужно делать добрые дела в этом мире?
— Конечно нужно. — Она лукавила, надеясь, что король этого не заметит.
Он кивнул, очевидно удовлетворенный ее ответом.
Через два дня вечером, когда Екатерина сидела в спальне Маргарет и читала ей, доложили о приходе доктора Венди.
— Как сегодня чувствует себя моя пациентка? — бодрым голосом спросил он.
Маргарет улыбнулась ему и сказала:
— Лучше, чем прежде. Я не ожидала увидеть вас так скоро.
— Я просто решил заглянуть к вам. Вы едите?
— Да. Аппетит у меня не пропал.
— Вот и славно. — Врач пощупал ей пульс, потрогал лоб. — Что ж, я приду к вам на следующей неделе. — Он повернулся к Екатерине. — Можно переговорить с вами, мадам? Нет, мистресс Маргарет, это не о вас, не беспокойтесь.
Кэтрин вышла в антикамеру и сразу сказала доктору Венди:
— Она ест не больше воробья.
— Увы, этого следовало ожидать, — отозвался тот. — Жаль, что я ничего больше не могу для нее сделать. Но я пришел по другому поводу, мадам. Взгляните на это. — Он запустил руку под накидку, вынул оттуда свиток и передал ей. — Я нашел это на полу в галерее, которая ведет в зал Совета. Кто-то, вероятно, обронил.
Это был билль, составленный против королевы Англии и подписанный самим королем. Слова расплывались перед испуганными глазами Екатерины. «Поручается расследовать… ереси… ниспровержение религии… опасные замыслы…». Почерк был явно Гардинера.