Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12

Уэйр Элисон

Ее охватил ужас. Это реальность. Все происходило на самом деле! Она уже видела, как за ней приходят стражники, и ее накрывает мрачная тень Тауэра; чувствовала тяжесть цепи на поясе, слышала треск загорающихся вязанок хвороста… Вдруг Екатерина упала на колени и закричала истошным голосом, охваченная глубоким, атавистическим страхом. Доктор Венди опустился на пол рядом с ней, призывая успокоиться.

— Ваша милость может пойти к королю прямо сейчас и предъявить ему это, — наставительным тоном говорил врач, но она выла не переставая.

Если она не умолкнет достаточно долго,

кто-нибудь обязательно поможет ей — поможет избежать пламени, которое будет медленно и мучительно пожирать ее. Екатерина смутно сознавала, что к ней сбежались люди; они спрашивали, что случилось, дамы обнимали и утешали ее, умоляли успокоиться и сказать им, в чем дело. Даже Маргарет примчалась, но ее отослали прочь. Екатерина не могла говорить. Она знала только одно: нужно продолжать крик — это единственная надежда. Перед ее мысленным взором неотступно стояли подпись Генриха на документе и пламенеющий костер, в центре которого — она сама, превращающаяся в жуткий обгорелый труп.

Доктор Венди просил ее успокоиться.

— Послушайте меня!

Но Екатерина не унималась — стояла на коленях и голосила.

— Она навредит себе. — Это был голос Анны. — Кейт, что случилось?

Та покачала головой.

— Помогите мне! — Она всхлипнула.

Появились другие доктора и тоже встали на колени рядом с ней. Екатерина их знала: это были главные врачи Генриха, доктор Чеймберс и доктор Баттс, оба седобородые и весьма опытные.

— Ваша милость, король послал нас к вам. Он беспокоится за вас. Если вы не успокоитесь, то поставите под угрозу свою жизнь. А теперь сделайте глубокий вдох и скажите нам, что привело вас в такое крайнее отчаяние.

У доктора Баттса в руках был пузырек.

— Это маковый отвар. Он успокоит вас и избавит от страхов. — Врач протянул настойку Екатерине. — Выпейте, мадам.

Она оттолкнула его руку:

— Составлен ордер… — И снова в голове у нее завихрились мысли о костре, и Екатерина зашлась в рыданиях.

— Если вы дадите пузырек мне, я уговорю ее милость принять лекарство, — сказал доктор Венди. — Оставьте нас, прошу.

Екатерина заметила, что антикамера опустела; в ней остались только она и ее врач, оба сидели на полу.

— Мадам, вы должны выпить лекарство ради вашего же блага и выслушать меня. Не все еще потеряно. Думаю, я знаю, что кроется за этим.

В его словах Екатерина уловила проблеск надежды, и рыдания ее сменились всхлипами.

— Два дня назад его величество вызвал меня к себе, — говорил меж тем доктор. — Он сказал, что ему нужно облегчить передо мной свое сердце, так как его тревожит мысль, не впадаете ли вы в ересь? И дальше он заявил, что вы сделались едва ли не доктором теологии, все время диктуете ему, как поступать, и он не может дольше потакать вам в этом. Его величество действует вам во благо, потому что он точно знает: враги работают против вас. — Доктор Венди украдкой огляделся. — Я не должен говорить вам этого, так как его милость обязал меня под страхом смерти не передавать его слова ни одной живой душе, но настойчиво повторял, что не уступит их требованиям. Он планирует допросить вас, ожидая, что вы сможете оправдаться. А если нет, то

он вмешается и прекратит расследование, так как не хочет причинять вам вреда, а желает лишь показать, чем вы рискуете.

Екатерина наконец обрела способность рассуждать здраво.

— Значит, он сделал это, чтобы заставить меня умолкнуть и досадить моим врагам. Неужели он не мог просто предостеречь их от таких шагов?

— Мадам, король всегда таким образом стравливал разные партии. Это его способ предупредить вас.

— Что ж, это было жестоко и без всякой на то необходимости. Он мог бы поговорить со мной! И как это случилось? Кто настроил короля против меня? — Паника снова поднималась в ней.

— Не думайте об этом сейчас, — твердо сказал доктор Венди. — Мой совет: прежде всего, не выдавайте никому мои слова и, второе, не перечьте королю. Я не сомневаюсь: если вы продемонстрируете смиренную покорность ему, то встретите с его стороны милость и благоволение к вам.

— Вы так думаете? Но ведь он подписал этот ордер! — И Екатерина снова залилась слезами, надрывая себе сердце.

Сквозь отчаянные рыдания и увещевания доктора она услышала звук приближающихся шагов. Это стражники идут арестовать ее! Она снова закричала.

— Кейт! Кейт! — раздался голос короля. — Помогите мне сесть в кресло, — проговорил сильно запыхавшийся Генрих.

Двое стражников, на которых он опирался, помогли ему взгромоздить массивное тело на сиденье. Екатерина сквозь слезы таращилась на мужа, мигом умолкнув от его внезапного появления.

— Кейт, что вас тревожит? — Лицо его было исполнено заботы. — Я слышал вас в своих покоях. И забеспокоился.

— О сир! — Она поднялась с пяток и схватила его руки так, будто цеплялась за спасательный канат. — Я боялась, что ваше величество недовольны мной и отвернулись от меня.

— И почему вы так решили? — Голос его был мягок.

Дрожа, Екатерина подняла с пола свиток с указом и подала ему.

Король прочел его, нахмурившись.

— Откуда у вас это?

— Я нашел его в галерее, ваша милость, — сказал Венди.

— Дураки! — рявкнул Генрих. — Я не имел намерения доводить до такого. Хотел всего лишь разрешить свои сомнения. Кейт, скажите мне правду: вы еретичка?

Никогда она не призналась бы ему в этом, пережив такой ужас. Солгать было бесконечно предпочтительнее.

— Нет, сир, — твердо заявила Екатерина.

— Ну, мы поговорим об этом с глазу на глаз. — Он внимательно вглядывался в нее. — А теперь, дорогая, успокойтесь. Ничего плохого с вами не случится. Не переживайте. Помогите мне встать, господа!

Двое стражников мигом подскочили к нему.

— Доброй ночи, дорогая, — сказал Генрих и заковылял к двери, тяжело опираясь на своих помощников.

— Доброй ночи, сир, — отозвалась она, не вставая с колен; слезы облегчения текли по ее щекам.

Утром Уилл пришел повидаться с сестрой и тепло обнял ее.

— Я слышал о случившемся вчера вечером, — сказал он. — Анна передала мне. Думаю, я знаю, кого винить в этом.

— Гардинера, — без труда угадала Екатерина; за ночь она успела собраться с мыслями.