Дела житейские (сборник)
Шрифт:
– А ты что думал, неофициальный титул лучшей ученицы нашей школы это прямая рекомендация в академики? – Валентина Павловна улыбалась без тени обиды.
– Да нет… но… Неужто, тут такие головы собраны, что даже ты до доктора не дотянула?
– Обыкновенные здесь головы Серёжа, такие же, как у многих прочих смертных, не лучше и не хуже… Пойдём-ка, я лучше покажу тебе зал, где расположен наш пульт управления. Насколько я в курсе его собираются перегородить и большую часть отдать вам под склад. Ты же, кажется, за склады в этой фирме отвечаешь? –
– Не торопись Валь… успеем… ну их к богу. Они там сейчас коньяк трескают, уж я то своего шефа знаю. Давай поговорим, в кои веки свиделись… Так ты хочешь сказать, что и здесь диссертации по блату пишут?
– Ничего я не хочу сказать, просто здесь как везде.
– Ну, нет, не верю… как везде… У вас тут гигантский институт, вернее много институтов, такие проблемы решаете. Вы же… как это при коммунистах называлось, флагман советской науки. Я вообще не надеялся, что когда-нибудь в жизни сюда попаду, хоть в качестве дворника.
– Теперь попал, радуйся, – Валентина Павловна иронически усмехнулась, – и даже не дворником. Слушай, расскажи лучше про себя. Насколько я помню, ты в военное училище собирался после школы?…
3
Уединившись, оба директора довольно быстро нашли устраивающую и институт, и фирму трактовку пунктов договора об аренде. Не прошло и часа, как они появились в комнате со следами подготовки к эвакуации и прервали беседу Карнаухова и Валентины Павловны.
– Ну, как тут у вас дела, устраивают помещения? – местный директор лоснился довольным лицом как намазанный блин.
– Эта комната, я думаю, под офис подойдёт, а помещение под склад мы ещё не смотрели, – проворно вскочив со стула, доложил Карнаухов, явно опасаясь, что ему влетит от шефа за столь неторопливое выполнение его распоряжения. Но тот лишь окинул взглядом комнату и экспромтом выдал руководящее ЦУ:
– А это отсюда надо убрать, – главный фирмач обвёл рукой всё: столы, макет, чертёжные доски, рулоны бумаги, кипы папок…
– Да-да, конечно, не беспокойтесь, мы всё уберём, – суетливо заверил всё более багровевший директор. – Валентина Павловна, я пришлю рабочих, а вы проследите, мебель и габаритные вещи наверх, всё остальное в кладовку, а что не представляет ценности в мусор.
От директора, когда он специально для гостей озвучивал то, что и без того знала Валентина Павловна, пахнуло устойчивым коньячным "ароматом" – видимо Карнаухов не ошибался и стадия "обмытия" договора была уже позади.
– Сергей Николаевич, вы тут всё внимательно осмотрите, прикиньте что потребуется сделать, примерные затраты, сроки и к пяти ноль ноль на совещании всё мне изложите. А я поеду… кой-какие вопросы утрясу, – хозяин фирмы многозначительно морщил лоб.
– Всё будет сделано Владимир Викторович, в пять я вам доложу, – заверил Карнаухов, скрывая за подобострастием удовлетворение, что шеф уезжает и до вечера он его не увидит.
– Выходит
Карнаухов продолжал отвечать по-армейски чётко и скупо, общими фразами, без энтузиазма и при первой возникшей паузе перехватил инициативу:
– Да что ты всё про меня, у меня жизнь неинтересная, больше двадцати лет по дырам промотался. Другое дело ты… А что у тебя с фамилией, как была Петрова, так и осталась? … Извини, если не хочешь говорить, не отвечай.
– Ты, наверное, думаешь, что я всю жизнь только и делала, что училась да работала, а замуж выйти забыла? – пошутила в ответ Валентина Павловна.
– Ну что ты… – немного смутившись, в тон заулыбался и Карнаухов.
Засвистел электрочайник.
– Давай я тебя чаем напою. Когда ещё все на работу приходили мы тут как кумушки у самовара. Баб у нас много. Так вот соберёмся, пьём и болтаем. … Тебе сколько сахара?… Иной раз до такого договоримся… И зачем все эти институты, аспирантуры… Разве это женщине нужно?
Карнаухов принял поданную чашку, поблагодарил и вновь задал интересующий его вопрос:
– Ну, а всё-таки, как у тебя на личном фронте?
– Как у всех, муж, сын студент.
– Сын тоже Петров?
Валентина Павловна не хотела отвечать на этот вопрос, она не желала касаться своей семейной жизни, как и Карнаухов своей. Но тут она предпочла не уходить от ответа:
– Я не меняла фамилию… муж взял мою.
– Понятно, – Карнаухов поднял чашку и сделал затяжной глоток.
– Ничего тебе не понятно, – впервые за весь разговор Валентина Павловна выглядела раздражённой. – Мой муж не еврей, просто у него фамилия неблагозвучная, потому мы и решили все Петровыми стать.
– Извини, я и не думал…
– Брось Серёжа, проехали.
Карнаухов было умолк, но, желая смягчить щекотливую ситуацию, снова задал вопрос:
– А муж у тебя тоже учёный?
– Да, был. Он здесь же работал, сейчас случайными заработками перебивается.
– Сейчас всё так, всё в развале, наука, армия, промышленность, – Карнаухов расcчитывал на понимание, ведь Валентина Павловна явно пострадала от этого развала. Но она, ничего не сказав, взяла у него пустую чашку и пошла в угол комнаты к раковине.
– А что представляет из себя твоя фирма, – спросила она, споласкивая посуду.
– Да так, шарага, купи-продай, – с пренебрежением ответил Карнаухов. – Мы закупаем партии каких-нибудь товаров пользующихся спросом, импортных в основном, а потом перепродаём с выгодой здесь в Москве, или на периферии, вернее наш шеф… Ну а для этого нужны довольно большие складские помещения.
– А что за товары, ширпотреб?
– Да когда как. Сейчас, например, кассовые аппараты закупаем.
– А что более подходящего помещения, чем у нас нельзя найти?