Делай что должен
Шрифт:
Ползти полтора километра по узкому, полутораметрового диаметра лазу было очень трудно. Особенно Нэйву, который ещё и выбивал ногой опоры позади себя, осыпая тоннель.
В основной коридор он вывалился, чувствуя себя выжатым лимоном.
— Уф… — Грэм устало осел на пол и привалился к стене.
Откинув забрало, он несколько секунд таращился в потолок, борясь с навалившейся усталостью. Очень хотелось просто лечь и уснуть. И чёрт с ней, с войной.
Почувствовав толчок в бок, капитан оторвался от созерцания потолка и перевёл взгляд
— Спасибо, — поблагодарил Грэм и сделал глоток обжигающего вкусного идиллийского чая.
Невольно вспомнилось, как он впервые попробовал этот напиток на импровизированном застолье, устроенном Зарой. Сколько времени прошло с того момента? Три недели? А казалось — вечность.
Вернув стакан солдату, Нэйв кое-как встал на ноги и побрёл докладываться Раму.
— Да нет тут никаких союзовцев! — услышал он голос из бокового коридора, утонувший в громоподобном хохоте.
Капитан с ленивым любопытством обернулся и усталость с него слетела в миг: в окружении сослуживцев дурачился рядовой-пехотинец, держа в руках шлемы репликантов.
Что-то подтолкнуло Грэма подойти к шутнику.
— Дай сюда, — капитан отобрал шлемы и развернул к себе тыльными частями, ища номера.
Оба номера незнакомы. Значит, не Чимбик и не Блайз. Странно, но почему-то это открытие вызвало облегчение.
— Держи, — Нэйв сунул шлемы ошарашенно хлопавшему глазами солдату и поплёлся на КП, не обращая внимания на недоумённые шепотки за спиной.
«Нет», — думал Грэм, бредя по коридору. — «Чимбик слишком умён, чтобы гробануться. А Блайз — удачливый придурок. Пусть в этой истории хоть для кого-то будет счастливый финал. А Лорэй и эти двое его заслужили».
— Ну что, наигрался? — вместо приветствия хмуро бросил Костас, едва Грэм переступил порог командного пункта.
— Да что ты злишься? — вяло полюбопытствовал Нэйв, опускаясь в кресло.
На «ты» они перешли вскоре после того, как закончилось перемирие.
— И действительно — чего? — Костас с наигранным изумлением развёл руками. — Всего-то делов — мой начштаба ползает по тоннелям, вспоминая детство.
— Да какой из меня начштаба… — начал было Грэм, но был прерван жёстким:
— Какой есть! — Костас навёл на него палец, словно пистолет. — Так что завязывай с играми. Вот твоё поле боя!
И указал на голографическую карту города.
— Понял, — Нэйв снял шлем и устало откинулся на спинку кресла.
— Ладно, отдыхай пока, — смилостивился Костас.
Нэйв молча кивнул и прикрыл глаза. В какой-то момент он поймал себя на том, что засыпает с открытым ртом. Сразу вспомнилось, как в такой же ситуации Ракша засунула в рот придремавшему контрразведчику травинку, а потом долго хохотала, глядя на отчаянно перхающего Грэма.
Всё это осталось в прошлом. А в будущем — только смерть.
Вздохнув, он вновь надел шлем, захлопнул забрало и полез в запароленную папку такблока, где
Мигнув на нужную иконку, Нэйв запустил просмотр слайдов.
Идиллийские пейзажи. В первые дни Грэм снял их великое множество.
Следом — Ракша гладит морду летучего волка Рогалика. Грэм сделал несколько снимков по её просьбе в тот день, когда они вместе проводили выходной в питомнике. И один снимок сделал хозяин волка, запечатлев Дану и Грэма рядом с питомцем. Причём на морде Рогалика явственно читается «как же вы меня задолбали».
А вот Ракша и её друг Лёха в кафешке состязаются в поедании пельменей. Грэм до сих пор не мог понять, каким образом в Дану влезло такое количество закатанного в тесто мясного фарша. В тот день она выиграла, опередив соперника на два пельменя. А вчера капрал Алексей Астахов погиб, прикрывая отход своего отделения: доминионцы подогнали танк и долбанули прямой наводкой по упрямому пулеметчику.
Вот опять Нэйв и Ракша вместе — стоят, картинно задрав автоматы стволами вверх и поставив ноги на груду пьяных тел в военной форме.
Дальше следовала серия курьёзных снимков с мест обнаружений загулявших патрулей: в первые дни оккупации Зелара шло негласное соревнование на самый нелепый случай.
Сейчас Грэм скучал по «проблемам» тех времён.
Несколько фото с фамильярами тиаматцев: те посмеивались с «дикости» гефестианцев, практически не видевших животных, и позволяли тем делать памятные снимки.
А вот у него и самого, впервые в жизни, появляется питомец. Дана сняла обалдевшее лицо Грэма со спящим котёнком на руках.
Только сейчас капитан осознал, что с каждым днём на его снимаках всё меньше идиллийских пейзажей, и всё больше лейтенанта Дёминой.
Вот Ракша босиком, в подвёрнутых штанах и завязанной узлом на животе футболке сидит на газоне, дразня Блайза-младшего булочкой. А следом они вдвоём. Снимок сделал один из тиаматцев по просьбе Даны, решившей подшутить над Нэйвом. Дождавшись, пока капитан возьмёт Блайза-младшего на руки, Ракша поманила котёнка куском ветчины. Естественно, мохнатый проглот тут же рванул к жратве, опрокинув хозяина. Именно этот момент и запечатлел тиаматец: падающий с выпученными от неожиданности глазами Нэйв, перелетающий через его плечо котёнок и радостно смеющаяся Ракша.
Ракша и Блайз-младший, в обнимку спящие на диване.
И последний снимок, сделанной в день расставания: непривычно серьёзная Дана стоит у окна, привалившись плечом к стене и смотрит куда-то вдаль.
Глядя на неё, Нэйв не заметил, как уснул.
Разбудил его толчок в ногу.
— Вставай, войну проспишь, — услышал Нэйв голос Костаса.
Грэм моргнул, встряхнулся, прогоняя сон и покосился на хронометр. Спал он всего полчаса.
— Что такое? — спросил капитан, уже понимая, что случилось нечто серьёзно.