Делай что должен

Гедеон Александр и Евгения

— Жратва! — довольный голос Блайза выдернул Чимбика из полудрёмы.

Въехавший в комнату робот раскрыл крышки термосов и двинулся по кругу, наполняя котелки и манерки солдат.

Погружая ложку в горячее варево, Чимбик подумал, что в этой войне из хорошего — только еда. Местные старались от души, обеспечивая войска на передовой блюдами не хуже ресторанных. По крайне мере никто из репликантов не мог вспомнить такого вкусного и разнообразного питания на передовой.

— Суп — во-первых. Во-вторых — кашу в норме плотной! —

весело проорал Блайз и активно заработал челюстями.

— А это из какой книги? — лениво полюбопытствовал Чимбик.

— Не знаю, — пожал плечами брат. — От повара услышал — и запомнил.

Неподалёку прогремел взрыв и Чимбик накрыл котелок ладонью, защищая еду от посыпавшейся с потолка пыли.

— И вам приятного аппетита! — пожелал союзовским артиллеристам Блайз.

Оставшаяся часть завтрака прошла в молчании.

Доев, Чимбик тщательно почистил посуду и прилёг было подремать, но писк такблока внёс коррективы в сержантские планы.

Прочитав вводную, Чимбик скомандовал:

— Собираемся.

Отделение молча экипировалось, лишь Сыч спустился вниз, к пункту боепитания за дополнительным боекомплектом. А его нужно было как можно больше: репликантов бросали в поддержку пехоте, штурмующей здание торгового центра.

Водитель бронетранспортёра гнал на максимально возможной скорости, лавируя меж руин и завалов. Если бы не ремни безопасности, то летать бы репликантам по салону, собирая синяки и шишки.

Наконец машина замерла, откидывая аппарель.

— К борту! — скомандовал Чимбик и первым выскочил наружу.

На такблоке сразу обозначилась зелёная линия, обозначающая безопасный маршрут к отведённой репликантам позиции.

Выпустив «мух» сержант перешёл на бег, бдительно контролируя всё вокруг. Некоторое несоответствие в пейзаже бросило Чимбика за груду щебня раньше, чем он успел сообразить — что, собственно, увидел. Отделение тут же рассыпалось кругом, приготовившись к бою.

Чимбик всмотрелся в привлёкшую внимание деталь, а потом встал и двинулся к ней, настороженно поводя стволом автомата.

– «Садж?» — даже имплант не смог скрыть недоумения Блайза.

Чимбик не отреагировал. Подойдя к туше саблезуба, он огляделся и опустил оружие.

Оба саблезуба лежали рядом друг с другом, просто более массивный Пекеньо поначалу скрывал «хорошую девочку» Флоринду от глаз репликанта.

Чимбик обошёл их и двинулся к стене, у которой валялись исковерканные тела в остатках брони и одежды. Судя по телам, на позицию тиаматцев прилетело что-то тяжёлое, осколочно-фугасное, вроде снаряда танковой пушки.

Присев у одного из тел с диагональной старшинской полосой на покорёженном наплечнике, сержант стянул чудом уцелевший шлем с мертвеца. Лицо де Силвы застыло в гримасе ярости, словно старшина и после смерти продолжал вести бой.

Чимбик снял с его шеи цепочку с жетоном и бережно уложил в нагрудный подсумок.

Затем он повторил ту же процедуру с остальными тиаматцами. Зачем? На этот вопрос у сержанта ответа не было. Но он знал, что сделает всё, чтобы сохранить эти металлические овалы с выбитыми именами.

Потому что это правильно.

––—––

Манерка — в комбинированном котелке неглубокая миска под второе блюдо.

Блайз цитирует А.Т. Твардовского, «Василий Тёркин».

Глава 27

Планета Идиллия. Город Зелар

Пол под ногами вздрагивал от близких разрывов, в воздухе висела пыль, а на голову сыпался мелкий мусор. Грэм протёр визор и ругнулся: чёртова пыль работала не хуже дымзавесы, застилая обзор и ухудшая работу сенсоров шлема.

— О, привет жандармам! — поприветствовал влезшего в подвал торгового центра Нэйва майор-пехотинец из дорсайского полка, переброшенного в город неделю назад.

Грэм уже знал, что «жандармами» дорсайцы и китежцы в шутку называют контрразведку — традиция, уходящая корнями в седое прошлое этих народов.

— Привет прямоногим, — отшутился он.

Так на Гефесте называли пехотинцев.

— Какая обстановка? — Нэйв перешёл к делу.

Такблок выдавал минимум информации: РЭБовцы по обе стороны вели активную борьбу, забивая и блокируя каналы связи противника. Потому пришлось узнавать обстановку вот так, по старинке.

— Слоёный пирог, — майор вывел голограмму того, что осталось от здания.

Грэм взглянул на перемешавшиеся зелёные союзные и красные вражеские отметки, и вздохнул. Да, самый натуральный слоёный пирог — свои и чужие вперемешку. Но зато в этом и небольшой плюс: артиллерия и авиация выбывают, так как могут зацепить своих. Вон, что свои, что доминионские артиллеристы перешли на долбёжку улиц, стремясь отсечь прибывающие подкрепления. Тут у союзовцев преимущество: к месту боя пехота подтянулась по подземным коридорам. Это давало шанс удержать здание и выбить доминионцев из соседних. Если союзовцы смогут осуществить такое, то вернут контроль над одной из крупнейших дорожных развязок города, наглухо перекрыв передвижение противника в этом секторе обороны.

— Сколько у тебя народу? — поинтересовался майор.

— Сорок пять человек, — отозвался Грэм.

— И на том спасибо, — дорсаец указал на угол третьего этажа, окрашенный красным. — Выбей этих говнюков оттуда.

— Принял, — коротко отозвался Грэм и принялся отдавать команды сержантам.

Бою в городских условиях контрразведчиков обучали на совесть. Другое дело, что раньше Грэм никогда не командовал людьми в реальной схватке и теперь куда больше боялся не умереть, а напортачить.